Жажда над ручьем

Не на меня, а просто в мою сторону. Он вернулся к столу, все так же молча и тягостно роясь в памяти и пытаясь ухватить то, что ускользало и не давалось ему, но тут его взгляд упал на конверт, белый чистый прямоугольник на красном пластике стола, и он вспомнил наконец, поднял на меня глаза и виновато пожал плечами.

О н. Адрес-то я не написал, вот, что… из головы вылетело…

Он снова аккуратно отвинтил крышку авторучки, нагнулся к столу и, медленно выводя крупные, ясные буквы, надписал конверт. Свинтил ручку, положил ее на стол, подумал, взял стакан с водой, которую он же и принес мне с кухни, и выпил ее.

И лишь потом пошел.

Ушел.

Мне тоже захотелось пить, пива, но его уже не было, пустые бутылки, только в том стакане, из которого он только что пил, оставалось еще немного воды, я потянулся за нею, но вдруг будто что-то прожгло меня навылет, и боль, больнее которой не бывает, навалилась на меня, и прямо на меня неслась и рушилась безбрежность пылающего красного пластика, будто хлынула на меня густая, горячая красная кровь, все загудело, закуролесило, и лишь через сто тысяч лет я услышал сквозь эту кутерьму, как вернулась к моему столу Галя.

О н а. А марки-то нет, дойдет ли без марки?..

И еще через сто тысяч лет она закричала:

Что это с вами? Что с вами, дядечка?! Миленький!.. Да что ж это такое?! Дядя Володя, звони в неотложку, клиент кончается!..

Но у меня это уже проходило. Сквозь красное проступили, как в запотевшем стекле, другие, обычные краски — синее море в медных нашлепках от заходящего за обугленную дальнюю тучу солнца, лимонное, и лиловое, и сиреневое вечернее небо, подрумяненная последними косыми лучами галька на пляже, все это звонко ударило по глазам, как бывает, когда сразу, одним рывком открываешь коробку с детскими цветными карандашами. Я крепко ухватился за край стола.

Я. Не надо. Спасибо.

На столе передо мной лежал конверт, белый прямоугольник на огненном пластике.

Не надо. Не надо.

И еще прогудел напоследок надтреснутым басом «Бессмертный», отправляясь в путь по маршруту: городской причал — Дельфинья бухта — Золотой пляж — залив Голубого Покоя и обратно.

К о н е ц

1965

МИР БЕЗ МЕНЯ Драматические сцены в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч  М е н ш и к о в.

Н а д е ж д а  В л а д и м и р о в н а — его жена.

С е р г е й  А н т о н о в и ч  Г а в р и л о в.

М а р к  Л ь в о в и ч  Г о р д и н.

И р и н а  Л о с е в а.

Б о р и с  Щ е р б а к о в.

С л а в а  К р ю к о в.

Г а л о ч к а.

Р о д и м ц е в.

М у с я.

А д м и н и с т р а т о р  г о с т и н и ц ы.

Л е й т е н а н т  ГАИ.

П а в е л  А н д р е е в и ч  А н н е н к о в.

Действие первое

Вестибюль новой гостиницы в городке научно-исследовательского института под Москвой. У городка названия пока нет — просто НИИ. Справа, на первом плане, входная стеклянная дверь в гостиницу, за ней — заснеженная улица, вдалеке — лес.