Жажда над ручьем

Галочка принесла им кофе.

Г а л о ч к а. Я заварила самый крепкий.

Они взяли у нее кофе.

Г а в р и л о в. Я пальто возьму. (Ушел наверх.)

Щ е р б а к о в (Лосевой). Ира, если он… если ему станет лучше…

Л о с е в а. Не надо! Не говори! — я верю в приметы!..

Щ е р б а к о в (настойчиво). …ты ему скажешь, что на опыте все идет нормально. Слышишь?!

Г о р д и н (Лосевой). Крепитесь, Ирина… крепитесь…

Крюков подошел к Галочке.

К р ю к о в (тихо). Галочка… все остается в силе! Честное слово!..

Сверху спустились  А н н е н к о в  и  М е н ш и к о в а.

А н н е н к о в (администратору). Сейчас начинаем, будьте наверху, пожалуйста, — если что понадобится…

А д м и н и с т р а т о р. Хорошо. (Пошел к лестнице, обернулся к ним.) Я всем вам желаю удачи… всем… (Ушел наверх.)

М е н ш и к о в а. Вы все уходите?! Уходите, когда он…

Щ е р б а к о в (резко). Николай Николаевич назначил эксперимент на девять утра, он не отменял своего решения.

Г о р д и н (Меншиковой). Крепись, Надя… крепись…

А н н е н к о в (ей же). Сейчас пойдешь со мной, надо помочь сестре подготовить кислородную палатку. (Остальным.) Что ж… и мы начинаем сейчас… Присядемте-ка.

Они сели — на стулья, на ступеньки лестницы, — кто куда.

Пауза.

Вот так…

Он и Меншикова ушли наверх.

Г о р д и н. С богом…

Л о с е в а (про себя). Я выиграла, я выиграла!..

Пауза.

Р о д и м ц е в (встал, потянулся). Переутомился я что-то… (Пошел через вестибюль к лестнице. Остановился около Гордина. Ему.) А вас я спутал — был у нас тоже один, на вас смахивал в точности, шахматист, так он, я вспомнил, когда еще умер!.. (Остальным, вежливо.) Спокойной ночи, счастливых сновидений.

Ему не ответили. Он ушел наверх.

Пауза.

Щ е р б а к о в (поглядел на часы). Время. Сергей Антонович догонит. (Лосевой.) Мы будем звонить оттуда, не уходи от телефона. (Крюкову и Гордину.) Пойдемте.

Г о р д и н (поглядел наверх). С богом…

Щербаков, Гордин и Крюков ушли.

Пауза.

Сверху спустился  Г а в р и л о в, в пальто.

Г а л о ч к а (Гаврилову). Они вышли уже.

Г а в р и л о в (ей). Если будут звонить из редакции… (Лосевой.) Ирина Александровна, если из академии… пожалуйста… (Пошел к двери, вышел.)

Пауза.

Г а л о ч к а. Все ушли… только мы с вами… Не хотите кофе? (Пошла за стойку.)

Лосева не ответила ей, пошла налево, к Меншикову.

З а т е м н е н и е  с п р а в а.

С л е в а.

М е н ш и к о в  не сразу увидел  Л о с е в у. Она долго смотрела на него.

Л о с е в а. Какой ты молодой!..

Но он ее не услышал.

М е н ш и к о в. Что потом? После?.. После речей, некрологов, Шопена, белых астр? Без меня?.. В мире, в котором меня уже нет?..

Л о с е в а. Шесть лет назад, когда я пришла в институт, ты уже не был таким молодым…

Он и сейчас ее не услышал.

М е н ш и к о в. Что в нем останется от меня?.. Открытия, которые еще более смертны, чем люди? — новые перечеркивают старые… Опыт? — он только унавоживает почву для тех, кто придет потом… Ученики? — они уйдут так далеко вперед, что им будет не до тебя…

Л о с е в а. Ты долго меня даже не замечал — сделайте то, сделайте это, рассчитайте, прикиньте… а потом — я задержалась в лаборатории, — пришел однажды и сказал с порога: «Слушайте, не уходите сразу, мне не хочется, чтоб вы сегодня сразу ушли»…

Но он хотел додумать свое.