Жажда. Тёмная вода

В последующие месяцы разрозненные группировки урок укрупнятся в несколько противоборствующих кланов. В поиске воды будут прочесывать район за районом, квартиру за квартирой, грабить и убивать. Вскоре главари кланов поймут, что не в состоянии больше обеспечить водой свои армии. Грянут междоусобицы, кланы вновь распадутся на мелкие кучки и постепенно вымрут от жажды. Небольшой костяк самых отъявленных негодяев все же сохранится и станет главной дестабилизирующей силой в Садовом кольце.

Миновав Савёловский вокзал, они двинулись на север параллельно Дмитровскому шоссе. На путях встречались десятки вставших на вечный прикол электричек и опустевшие депо. Тогда Кобальт впервые заметил перемены в окружающей растительности. Трава и кустарники теперь росли кучней, стебли стали заметно шире, одуванчики увеличились в размерах, — словно некто добавил в почву препарат способный придать всей флоре двойную дозу жизни. По какой — то непонятной причине темная вода убивала людей и животных, но одновременно вселяла жизненную энергию в растения.

Ему тогда подумалось: «Если такое будет продолжаться, город вскоре превратится в амазонские джунгли».

Он оказался недалек от истины.

У Лианозовского парка на дорогу выскочила орава странных существ, издали напоминавших грызунов. Длинные хвосты, гладкое чешуйчатое тело, рыбья голова и крохотные лапки, которыми крысята орудовали настолько мастерски, что с лихвой развивали скорость взрослой собаки.

— Что за твари!? — вскрикнул Грудинин.

Вооружившись палкой, Дмитрий усадил Витьку на плечи и приготовился к обороне.

Существа бросились к ним кучно, словно стая муравьев на сахар.

Кобальт пнул одну ногой, второй заехал палкой, третьей Витька зарядил камнем точно в морду. Грудинин демонстрировал чудеса ловкости — снайперски швырял камни по целям, снося тварей, как кегли. Крысята рычали, пищали, однако даже после оглушающих ударов приходили в себя и вновь бежали в атаку.

— Назад! — крикнул Грудинин.

Дмитрий замешкался, и внезапно острые зубы впились ему в лодыжку.

Он схватил тварь, оторвал от кровоточащей раны и попытался расплющить в руке, однако на поверхности ее тела образовался монолитный щит. Швырнув тварь в ораву собратьев, Дмитрий, прихрамывая, принялся отходить к ближайшим жилым домам.

— Сзади! — крикнул Витька.

Дмитрий обернулся и увидел, что твари окружали их в кольцо. Грудинин исчез неизвестно куда.

Пульсирующая острой болью рана на ноге притягивала крысят сладким запахом крови. Дмитрий не успел опомниться, как десятки мелких ртов впились в правую ногу, разрывая кожу и вгрызаясь в мясо.

Он заорал и свалился вместе с Витькой на землю. Мальчик кувырками откатился в кювет. Несколько тварей ринулись за ним.

Прогремели выстрелы. Твари заверещали от страха и кинулись обратно в лес. Некоторым так понравилась плоть Дмитрия, что они продолжали ее терзать, пока неизвестные мужчины, позднее взявшие позывные Ленни и Фридом, не разделали их с помощью камней и ножей. Стрелявшим оказался бывший военный с позывным Батя.

Нога Кобальта представляла собой кровавое месиво. Будущая жена Ольга перетянула ее ремнем, чтобы остановить кровотечение. Так они и познакомились.

Спасители проживали в убежище неподалеку. Услышав крики Грудинина, бросились на помощь. Помимо них в убежище было еще двадцать человек. За несколько последующих лет Батя спасет еще двадцать пять душ, которые впоследствии и станут костяком Мида.

Очухавшись, Дмитрий попытался уйти.

— С такой раной ты не пройдешь и пары километров — умрешь от потери крови, — сказала Ольга.

— Я дойду! Мне надо в аэропорт. Дойду… дой…

Он потерял сознание, пришел в себя только через несколько дней. На счастье, среди выживших оказался семидесяти трехлетний профессор хирургии Иосиф Шиллингер, собравший Дмитрию ногу по кусочкам. Профессор Шиллингер скончается через два года от рака, не дожив нескольких месяцев до возвращения на поверхность.

Первое, что спросил Кобальт после пробуждения: видели ли они самолет?

— Улетел твой самолет. Уверен, твоя дочь была на борту. С ней все будет хорошо, — ответил тогда Батя.

С этой фразой в голове Дмитрий жил оставшиеся годы. Первое время нескончаемо слушал радиоэфир и отправлял сообщения на все возможные частоты, надеясь получить от Юльки хоть весточку. Как добралась? Там безопасно? Есть ли чистая вода?

Чебуречка молчала.