Жажда. Тёмная вода

За пятнадцать лет она ни разу не вышла на связь. По мере того как Юлька взрослела, он придумывал для дочери все новые оправдания: она еще слишком мала и, наверное, злится на него — считает, что папа ее бросил; она подросток, у нее есть дела поважнее, чем болтовня со стариком папашей, застрявшим, по меркам нового времени, на другой планете; она взрослая женщина, вышла замуж, родила детей и живет счастливо в недоступной тварям хижине на берегу чистого горного озера. Бывали тяжелые дни, когда жизненные обстоятельства окунали его в дерьмо, и он начинал думать: «Они не успели в аэропорт»; «Их убили урки»; «Их убили горные твари». Когда эти мысли появлялись, Кобальт щедро топил их в алкоголе. Постепенно лицо дочери исчезало из памяти, будто кто — то подтирал его ластиком. Не осталось ничего, кроме не стихающей боли.

* * *

Дождавшись окончания выступления Грудини, Кобальт под шум скудных аплодисментов направился за кулисы. На барной стойке остался нетронутым стакан скотча.

* * *

— Пацаны, знакомьтесь! Мой спаситель. Санька.

Робсон заключил Витьку в крепкие объятия. От выпитого белоглазый потерял равновесие, и они едва не завалились на забитый алкоголем и едой стол.

— Держи — держи меня. Ха — аа. Ну и хватка у тебя, Санька, — Робсон постучал его по предплечьям. — А силища — то, силища в этих худых руках какая живет.

— Значит тот самый, — сказал одобрительно один из парней, полностью лысый, длинный и худой. Представился Костяном. — Уважуха тебе за выручку Робсона. Если бы не ты, те уроды бы его кончили.

— Двух гвардейцев голыми руками уработал. Зверюга.

Робсон принял боевую стойку и помахал в воздух кулаками. Сделал вид, будто получает удар в нос и, театрально скривив лицо, упал на круговой диван.

— За Саньку! — крикнули за столом.

— За Саньку! За Саньку!

Зазвенели рюмки и бокалы.

— Я Витя…

— За Саньку! — Робсон закинул ему руку на плечо. Второй рукой поднес полную рюмку коричневой жидкости ко рту. Кивнул — мол, пей.

Витька сделал полный глоток. Горло обожгло, в голове взорвались искры. Машинально попытался отыскать воду или еду, чтобы заесть горечь, однако тут же наткнулся лицом на вторую полную рюмку.

— После первой не закусывают. А после второй уже и смысла нет.

Выпив четыре подряд, Витька окончательно поплыл. Робсон усадил его на диван, там их дожидались несколько полуобнаженных девушек. Одну из них Робсон тут же поцеловал, вторую параллельно лапал за грудь.

Еды и воды на столе хватило бы, чтобы накормить человек двадцать. Витька даже представить не мог, какая сумма фляг на все это потрачена. Откуда у них столько денег?

— Как отдохнул? — спросил Робсон, подмигнув Витьке.

— Да, спасибо за все. Я правда благодарен. Очень.

— Шери детка что надо, — Робсон подмигнул. — Скажи же? Ммм, а что она творит в тройничке. Обязательно попробуй как — нибудь.

Витька вдруг подумал об Эли, и на душе стало совсем хреново. Она ждет его, место себе не находит, а он развлекается тут с другой, пьет алкоголь и веселится. Противно стало за себя.

Стыдно.

— А те двое, которых я…, — он прервался, подбирая слова.

— Хлопнул, как цыплят, — закончил за него Робсон и рассмеялся.

— Они, правда, гвардейцы Кремля?

Робсон кивнул.

— За что они тебя?

— А, это… старые счеты. Я брату одного из них в прошлом месяце табло начистил, там же, за Гумом. Эй, Костян, помнишь, как гвардейца разукрасили?

— Ага.

— Стонал как баба: «Не бейте», «Пощадите». Ну, я и это, пощадил.

— Так сдох он, кажись, — сказал Костян.

— Да ты чё? Тогда понятно, почему братец его был так расстроен. Ну и хер с ним, главное, Санька оказался в нужном месте и в нужное время. Санька, ты мой спаситель.

Костян поднял за Витьку бокал, осушил и тут же потерял к нему интерес, припав к груди красотки.

— Я добро не забываю, — сказал Робсон Витьке на ухо. — Ты со мной будешь. Считай, у тебя есть работа.

— Работа? Где?

Робсон улыбнулся, затем вдруг вскочил и как заорет:

— Дружина! Дружина! Дружина!

— Дружина! — подхватили остальные.

На противоположном конце зала за столиком сидела группа бритоголовых гвардейцев. Робсон показал им средний палец и выпил стакан залпом. Присутствующие расхохотались.

— Сидят на стенах как шавки, тварь ни разу в лицо не видали, а считают себя лучше нас, — сказал Костян.

— Да! — подхватили остальные.

Еще выпили.

— А ты сам — то откуда? — спросил Робсон.

Витька чуть не ляпнул, что из Мида, но вовремя спохватился. Представься он сталкером, Робсон лично в том же самом переулке забьет его до смерти.

— Я… ну это…

— Слушай, а я тебя, кажется, узнал, — Костян указал на Витьку пальцем и слегка прищурился. — Точно! Вот это встреча.

— Погоди, Санька, не пались пока, — взвизгнул Робсон, закрывая Витьке ладонью рот. — Проверим Костяна. А, давай зарубимся? Ставлю сотку, что первым угадаю кто он.

Костян порылся в карманах, выложил на стол пару десятков фляг.

— Лады, остальное отдашь если чё.

— Наливщик, — Костян перевел вопросительный взгляд на Витьку. — В Кремле наши водовозки наливаешь, скачешь там со шлангом. Ну ты же это?

Робсон с силой повернул голову Витьке к себе, уставился на него вплотную глаза в глаза.