Жажда Веры

Обхватил он ее неудобно, и то ли вырваться, то ли пересесть так, чтобы уютнее устроиться в мужских руках. Но — в руках необразованного и грубого человека. Полезет ли он дальше проверять границы дозволенного? И, главное, хочет ли она, чтобы эти границы были обозначены… или нарушены?!

У Веры не было ответов. Только вот, пока она раздумывала, Деметрий опять все решил за нее: усадил поудобнее и поближе к себе, словно окружив собой, загородив от злого мира, и начал рассказ. А она, прижатая головой к широкой груди, слушала, как внутри ворочается грозовой голос, низкий и вибрирующий, да еще — как мерно колотится внутри сердце. И, завороженная этой удивительной музыкой, едва не пропустила собственно рассказ.

С одной стороны, вампиры были всегда. С другой, в последние полтора века люди были недовольны тем, что кровососущие твари размножаются слишком активно. Возможность Рожденных создавать семьи со смертными, способность Высших иметь потомство от Рожденных или людей, тяга многих вампиров к обращению бывших живых в тупых упырей — все это, разумеется, беспокоило людей.

Охотники на вампиров тоже были почти всегда — но раньше их было куда как меньше. В Эйварии и в Раскете, в Скаврии и в Уннурае, везде стали создаваться особые отряды по противодействию вампирьей угрозе. Всего пятьдесят лет назад в Раскете было восемь школ, каждая из которых ежегодно давала по двадцать-тридцать выпускников, превосходно владеющих техникой выслеживания и убоя обращенных и Рожденных. За Высшими охотиться могли единицы, и вампиры, в свою очередь, старательно выслеживали таких и убивали. Казалось, война не прекратится. Но двадцать пять с небольшим лет назад грянула Пандемия, и многое переменилось. Это была проблема, затронувшая и вампиров, и людей.

— Мне это известно, — осторожно прервала рассказ Деметрия Вера. — Я слышала, что вирус был очень тяжелым и оказался в какой-то мере заразным для Рожденных. И еще, что больные, кровь которых по незнанию пили Рожденные, выживали, хоть и не сразу выздоравливали. А обращенные…

— А обращенные заражались и умирали почти сразу. У них была непереносимость зараженной крови. Их неуемная жажда сослужила им плохую службу, и именно в те годы их поголовье окончательно иссякло. Но потом… потом здесь, в Раскете, в милом уютном Вилгороде, встретились двое.

На самом деле, конечно же, их было не двое. Изобрести вакцину в одиночку возможно, но для разработки панацеи для целого мира нужно много людей совершенно разных профессий. Однако в истории осталось именно двое: Асделиус Кочев, Высший вампир, и вирусолог Георг Санди, самый обычный человек, хоть и весьма ученый. Именно они первыми сделали это: взяли на анализ кровь, выпитую и усвоенную Высшим. Этакий коктейль бессмертия в сильно разбавленном виде. Спустя полгода опытов и испытаний Вилгородский институт вакцин и сывороток имени Парсдена взял изобретенную сыворотку в разработку.

— Подожди, — прервала Деметрия Вера. — Георг Санди?

— Мой отец, — кивнул егерь. — Его и Асделиуса потом приговорил к награде Древний, но они до нее не дожили. Оба. Один из неизвестных Высших казнил его.

— Но за что? — ужаснулась Вера.

Она слышала о нелепой гибели Асделиуса Кочева и знала, что многие разработчики вакцины были убиты, но…

— За то, что они посмели использовать часть тел вампиров как сырье, — с горечью сказал Деметрий. — Тел Высших и Рожденных! Люди тоже были недовольны: многие боялись, что после вакцинирования сделаются вампирами. И еще боялись того, что вампирам ради выработки сырья приходится пить кровь. Проблема была решена, но не так, как хотелось бы некоторым силам с обеих сторон.

Вера помолчала, потом уткнулась лицом в плечо Деметрия.

— Прости, — невнятно сказала она.

— За что?

— Я считала тебя тупым мужланом. Егерь, может быть, бывший солдат, но никак не сын ученого.

— Я не только сын ученого, я и сам ученый, — ответил егерь.

— Думала, что ученые не могут быть похожи на… на тебя, — пробормотала Вера извиняющимся тоном. — Ну то есть они же чистые, аккуратные, не сквернословят. Ты — и ученый!

— Ученый — член дроченый, — тут же нехорошо срифмовал Деметрий и сам же засмеялся собственной глупой шутке. — Ученые тоже люди. И ругнуться могут еще похлеще неученых. У нас это, знаешь — словарь-то побольше!

Вера не удержалась, хихикнула. И тут же большая крепкая ладонь погладила ее сначала по волосам, потом по плечам. Приятно и тепло. Она потянулась навстречу ласке — совершенно безотчетно и ничего не боясь, но Деметрий уже отстранил девушку и сказал:

— Вижу, твои ожоги уже почти прошли. Нам надо пройти по открытой местности около девяти километров.

— Я больше не побегу без тебя вперед, — встрепенулась Вера.

— И не надо, — пожал плечами Деметрий. — До села рукой подать, купим у кого-нибудь там для тебя одежку поплотнее. Закрыть руки да лицо, и будет уже легче. Слушай, может, тебе там курицу живую купить? Будешь курицу?