Жажда Веры

— Вурдалачий ты потрох, — удивленно сказал Ромен. — Я думал, ты за нас, красавчик!

— Алик тебе красавчик, — огрызнулся водитель. — Ему и наяривай.

Ромен расхохотался, и внезапно желание поиграться с его бессмертием у Альберта вспыхнуло с новой силой. В конце концов, на любого Высшего найдется управа! Кровь мертвеца способна отравить его, а вековой голод — ослабить до полной потери человеческого облика. Но лишить жизни его может разве что Древний, а тратить свое право на Ромена у Альберта еще не хватало злости.

Они нагнали автобус и пристроились вровень с ним, слева, и Альберт, наконец, углядел того егеря, укравшего Веру. Он стоял у окна, прижав к стеклу раскрытую ладонь — словно посылал им троим неведомый сигнал. Светловолосый, с легким загаром, выбритые виски и длинный чуб — типичный уроженец севера Раскеты. Широкий, угловатый, с лицом убийцы. Зачем ему Вера? Или она использовала вампирский магнетизм и приворожила егеря? Альберт усомнился в этом сразу, едва подумал. Не было у Веры никакого магнетизма — обычная юная вампирская дура. У современных вампиров, родившихся в мире с людьми, «детей Пандемии», как с жалостью говаривали Высшие, вместо магнетизма — совестливость и трусость. Не приваживают они людей, не обольщают, чтобы надкусить, довольствуются еженедельной дотацией от государства, живут на консервах, за всю свое недолгое существование так и не отведав настоящей крови.

Не оттого ли они такие вялые и одновременно человечные?!

А затем Альберт снова увидел Веру — она перешла к другому окну и смотрела прямо на машину. Ее огромные глаза на смертельно бледном лице… Пятна на щеках — похоже, ожоги от солнца. Какая-то идиотская широкополая панама, синяя в ромашку, темные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Альберт отсалютовал ей — девушка отшатнулась, словно боялась, что он прямо сейчас прыгнет в окно. А куда, кстати, подевался егерь?

То, что было дальше, Альберта поразило. Автобус резко затормозил у обочины, и Тамир на полной скорости пролетел мимо.

— Стоп! Тормози! — заорал Ромен.

И Альберт приготовился выскочить, едва машина остановится. Но водитель продолжал гнать, как ни в чем не бывало.

— Стой!

Альберт ударил Тамира по голове и перехватил руль. Короткая яростная борьба за управление машиной — и «Рубеж», уже тормозя, скатился с обочины в траву. Почти сразу автобус, резко и надсадно загудев, поравнялся с ними и, не останавливаясь, проехал мимо. Ромен выскочил еще до того, как машина остановилась, распахнул дверцу со стороны водителя, с небывалой силой выдернул Тамира с места и сел за руль. Водитель упал лицом вниз, и Альберт больше не тратил свое внимание на этого гаденыша. Он ему сразу не понравился!

Ругаясь и торопясь, Ромен вывел машину на трассу и там, еще не набрав скорость, спросил:

— Где они?

— Я не знаю, — сказал Алик.

Автобус неспешно катился дальше. Альберт вытянул шею, пытаясь разглядеть — там Вера и егерь или нет. Мелькнула в заднем окне шляпа с ромашками.

— Они не вышли, — крикнул Альберт. — Обманный ход. Гоним!

Ромен оглянулся и яростно выкрикнул:

— Мне показалось, кто-то выпрыгнул оттуда!

— Нет! Я видел, она там. Даже если они разделились, — заторопился Альберт, — Вера в автобусе, так что гоним за ним!

«Рубеж» взревел мотором и полетел в погоню за автобусом и синей дурацкой панамой с ромашками.

— Вылазьте, — проворчал Тамир, который подошел, хромая, к обрывистому краю дороги.

Из-за полосатого ограждения выглянула голова с всклокоченным светлым чубом.

И следом — вторая, темноволосая, тоже встрепанная. Тамир скривился, сорвал с шеи бандану и протянул девушке.

— Лицо хоть завяжи, — сказал он.

Деметрий выбрался из зарослей бурьяна и пожал водителю руку.

— Спасибо, что среагировал, — сказал он.

— Да пошел ты, — ответил Тамир. — Я не ради тебя. И уж всяко не ради твоей соски. А только вы бы там пол-автобуса людей положили ни за что.

— Все равно спасибо, — сказал егерь.

— Дай хоть гляну как следует, ради чего там вся беготня, — буркнул водитель.

Девушка как раз выпрямилась, отряхнулась, прижалась боком к Деметрию. Тот обхватил ее рукой.

— Куда будешь выбираться? И как? — спросил Тамир.

Деметрий усмехнулся:

— Извини, не скажу.

— Понимаю. Ты это… смотри: плюгавец Алик — слабак и трус. Кстати, возьми на заметку: боится омнитрисола. Я ему наврал, что у Рожденных от него зависимость сразу развивается.

— Сам придумал препарат и сам поверил? — изумился егерь.

— Я умею убеждать, — хмыкнул Тамир. — Второй, Высший — отвязный тип. Вообще без тормозов. Коласа выпил, не подавился.

— Не могу сказать, что мне жаль Коласа, — покачал головой Деметрий. — Зачем им Вера? Они ж хотели, чтоб ее убили на охоте.

— Высший пялился на ее портрет в планшете. Как алкаш на бутылку, — сообщил Тамир. — Но это все, что я знаю. А плюгавец ронял слюни на твою сестру. Они знают, кто ты. И да, я сказал им, что ты учился в школе.

— «Все мы учились в школе — Мариты, Яны, Коли», — пропел Деметрий.

Детская песенка заставила водителя улыбнуться.

— Ты понял.

— Я понял.