Жажда Веры

— Извините, госпожа, что своевольничаю, — сказала она высоким и чуть дрожащим голосом, — господин не оставил никаких распоряжений, но у нас тут есть гостевые пижамы и халаты. Я совершила ошибку?

Она говорила механически, словно боялась сбиться с заученной речи. Вера осторожно взяла у нее стопку одежды. Шелковистый черный пижамный костюм и халат цвета розового золота выглядели очень красиво, но, надев их, Вера ощутила себя странно. Будто это была не она. Ее пытались всунуть обратно в ту жизнь, из которой недавно грубо вышвырнули. Еще несколько дней назад она тосковала по этой жизни! Желала вернуться в уют и роскошь. Но оказалось, что в тесной квартирке или лесной лачуге ей куда лучше. Потому что там был Деметрий, а в других местах — лишь пустота. Предательство Альберта все перевернуло с ног на голову, и, когда произошел обратный переворот, Вера поняла, что перемены затронули слишком многое.

— Белье и одежду смогут доставить вам лишь завтра с утра, — сказала женщина, из вежливости не глядя на Веру. — Госпожа не будет недовольна?

— Госпожа потерпит, — кротко сказала Вера. — Спасибо вам, э…

— Милна, — подсказала горничная.

— Большое спасибо, Милна. Вы очень тактичны и не совершили никаких ошибок. Господин скорее всего надеялся на ваше понимание и вряд ли будет сердиться.

При упоминании господина Милна вздрогнула, но обсуждать с Верой Ромена не стала, а только поклонилась и вышла.

Вера расчесала волосы, влажные после мытья, и выглянула из ванной, боясь, что Ромен подстерегает ее здесь. Но в комнате, куда вела дверь, никого не оказалось. Вере уже сказали, что это спальня для гостей, и хотелось бы верить, что здесь можно хотя бы недолго, но отдохнуть и прийти в себя.

«Не запирай дверь», — вспомнила девушка.

И тут же нарушила этот запрет. По счастью, дверь была крепкой, и запиралась по старинке, на большую защелку, а не на современный манер — вертящейся ручкой с язычком.

Да, вот так! Пусть она заперта в клетке, но в этой клетке у нее будет хотя бы подобие убежища. Вера прилегла на край не разобранной кровати, свернулась калачиком и долго лежала так, думая о том, что сумеет выдержать новое испытание и не сломаться. Рано или поздно она выберется. Хотя, конечно, лучше — рано!

Но вскоре в дверь настойчиво, коротко постучали, а спустя пару секунд она распахнулась от резкого толчка.

— Я же сказал, детка, не запирай, пожалуйста, двери, — произнес Ромен.

Он подошел к кровати, держа в руке золотой кубок, наполненный кровью. Еще не отпив и глотка, Вера по запаху поняла, что это отнюдь не консервы. И сам Ромен был такой весь гладкий, довольный… сытый.

— Я не буду пить живую кровь.

— Ее уже сцедили, она пропадет, если ты не выпьешь, — сказал Высший, и по его голосу было отчетливо слышно, что терпение у него заканчивается. — Ты ведешь себя так неразумно, словно пятилетняя девочка, которая ноет над тарелкой с человеческой едой!

— Я не буду пить живую кровь. Мне положены от государства консервы, — механически оттарабанила Вера.

Ледяные пальцы сжали ей подбородок. Ромен двигался так быстро, что стало ясно: благодаря свежей крови живого человека седоктир уже перестал на него действовать. Вере показалось, что сейчас он попросту заставит выпить: стиснет щеки, разожмет челюсти и вольет содержимое кубка в рот. Это было бы хуже, чем все, что девушке пришлось пережить раньше — включая охоту на нее. Хотелось драться, кусаться и вести себя как дикий волчонок. Сдержалась лишь огромным усилием воли, понимая, что Высший все равно сильнее и легко одолеет сопротивление. А ей будет лишь хуже!

Девушка дернула головой и с трудом процедила:

— Пусти. Я… сама.

Ромен тут же отпустил ее, и Вера сказала запальчиво:

— Ты не с того начинаешь совместную жизнь. Научись уважать меня! Иначе…

— Что иначе? — с неподдельным интересом спросил Ромен. — Я не могу допустить, чтобы мать моего будущего наследника голодала или некачественно питалась.

— Иначе я сделаю так, что ребенка не будет, — отрезала Вера.

Глаза Высшего опасно сузились.

— Я тебя услышал, детка, — сказал он. — Я подумаю над этим вопросом. Но пока пей. Ты сказала, что выпьешь сама. Не заставляй меня делать это силой.

— Я сыта, — ответила девушка, хотя, если честно, запах от бокала шел умопомрачительный.

Но тем и отличается цивилизованный, гуманный вампир, что может держать себя в руках! Тем, что не идет на поводу низменных инстинктов! Вера всегда гордилась этим умением.

Только вот быть слабой и покорной она никогда не умела. А ее принуждали быть именно такой.

— Если тебе нравится насилие, Вера, я готов доставить тебе это удовольствие! — сказал Высший так приторно, что в Вере все затрепетало от страха.

Нет, она не желала насилия. Только не теперь, когда она вынужденно приняла условия Высшего вампира. Ей непременно захочется сбежать, невзирая на все договоренности, если он станет насильно ее кормить… и не только кормить. Поэтому Вера взяла бокал из его рук.

— Вот и умница, — улыбнулся Ромен и гладил девушку по волосам, пока она давилась ненавистным напитком и эмоциями.