Жажда/water (СИ)

— Потому что будь я кем-нибудь другим, то прыгала бы от радости. Я и должна была. Ты — чудесный парень, Гарри. Девчонки из кожи вон лезут, чтобы пообщаться с тобой.

Он сглотнул в ожидании неизбежного «но».

— Но я слишком привыкла к твоему статусу лучшего друга, — сказала она мягко. — И все эти намеки — даже если я помню их, и они точно имеют определенный смысл — были такими редкими. Поэтому я даже не заморачивалась на них. До тех пор пока я не увидела, как ты выходишь из себя из-за всех этих… вещей. А потом стало слишком поздно.

Он почувствовал, что она снова дрожит. Слезы вернулись, если вообще прекращались.

— А теперь… Малфой…, - она всхлипнула. — Он изменил меня. В кого-то чуждого.

— Пожалуйста, не начинай снова…

— Он не может подходить мне… и… может ты можешь взамен…

— Гермиона, ты не понимаешь, что говоришь. На тебя столько всего навалилось. Гораздо больше, чем кто-то может вынести. В физическом и эмоциональном плане. Ты выдохлась.

Гарри знал, что вынужден повторять себе это, как если был на ее месте. Должен помнить, что творится у нее в голове в этот момент. Сплошные обрывки.

Она медленно выбралась из его объятий, но не полностью. Достаточно для того, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты прав, — прошептала она. Ее щеки были влажными. — Я устала. Я просто хочу… пусть кто-нибудь заберет это. Все это.

— На самом деле ты так не думаешь. И лучше не станет, пока ты сама со всем этим не разберешься.

— Что заставляет тебя думать, что я вовсе так не считаю?

— Потому что это так.

— Нет, я так считаю!

— Нет, не считаешь, Гермиона.

И прежде чем Гарри осознал, что случилось, на ее лице промелькнула решимость и ее губы прижались к его.

И все в его сознании померкло.

Он не мог подумать ни о чем или увидеть хоть что-то. Только чувствовал, как его опалило, когда ее губы настойчиво прижались к его. После того, как первый шок прошел, он понял, что инстинктивно прижимается к ней. Это было так нереально, что он уже решил, что обманывается, когда его язык коснулся ее, и его тело отреагировало на ее заигрывания.

Что-то кричало на него из глубины его сознания. Его собственным голосом. Громкие возгласы о том, чтобы он остановился.

Но как же это было сложно. Ее губы между его губ и он едва мог думать о чем-то, кроме этого. Гермиона целовала его. И впервые за долгое время он осознал, что мечтал об этом моменте целую вечность.

И да — он не мог избавиться от мысли, что это было неправильно.

Голос закричал в голове снова. «Будь сильнее этого. Будь сильным ради нее».

Это не то, чего хочет каждый из вас.

С невообразимым усилием Гарри разорвал поцелуй и сделал два шага назад. Это окончательно разлучило их.

Он пытался восстановить дыхание.

Гермиона уставилась на него широко распахнутыми блестящими глазами

А потом была долгая пауза, повисшая в воздухе между ними. И все, что было слышно — лишь ветер между деревьями. В конце концов, Гермиона стала качать головой и, прижав ладони к лицу и дрожа, осела на землю.

О нет.

Гарри бросился к ней и опустился перед ней на колени.

— Гермиона…

— Мне так жаль, — пробормотала она сквозь ладони, согнувшись пополам и лбом коснувшись земли. — Так жаль…

— Не надо, — убеждал он ее, поглаживая ее по спине. — Пожалуйста. Это моя вина из-за… из-за… Пожалуйста, Гермиона. Встань с земли. Холодно же, — медленно он усадил ее. Она привалилась к нему.

— Я такая д-дрянь, — запинаясь, сказала она. — Боже. К-какой ужас. О чем я думаю?

Гарри опустил взгляд в землю, с трудом отгоняя мысли о том, что только что случилось. Это было такой ошибкой. И не важно. Ничего из этого не имело значение, потому что она его лучший друг и у нее просто помутился разум от боли, чтобы на самом деле желать этого. Взгляни на нее. Сплошная боль.

— Думаю… — начал он, — тебе нужно разобраться, почему ты так себя чувствуешь. Почему ты… поступаешь так.

Она помотала головой снова; ее губы стали дрожать еще сильнее, когда она заговорила: — Н… но… я не могу.

Он прикусил губу.

— С Малфоем ты ошиблась, — он сделал паузу. — Хорошо, с Малфоем ты допустила много ошибок. Но мне кажется, сказать ему… ну то, что ты сказала — было одной из них.

— Но… это было самым правильным решением. Ты заставил меня так думать… Гарри… И… и то, что я думаю, вовсе не то, как я должна поступить. Как я должна поступить ради всех, кого это касается. Не думаешь ли ты, что это… что так правильно, Гарри? — ее голос немного окреп, но она все еще прижималась к нему.

— Зачем ты ищешь моего одобрения? — пробормотал он. — Ты и сама знаешь правильно или нет поступаешь. Что ты чувствуешь? Тебе стало проще? Тебе стало легче? Потому… потому что мне так не кажется.

— Ты сказал мне поступить так.

Гари понимал. Она хотела свалить всю вину за боль на кого-то, и он был самой подходящей кандидатурой. Он был просто идеальной кандидатурой. Она хотела, чтобы он снял груз ответственности этого решения с нее. Потому что она действовала в интересах кого-то еще.

И еще потому, что где-то глубоко в душе она не могла на самом деле сделать это ради себя. Не могла сказать Малфою, что не любит его, если бы не Гарри.