Жди меня, когда небо окрасится в розовый

Во время адских мытарств через иглы и лезвия боли неудержимым потоком лились воспоминания мне в мозг. И сразу в сознании предстал образ пиццерии, который приходил мне уже раньше, но теперь он стал ярким. Передо мной сидит Феникс, и я жму ему руку. Следом я встречаю его и еще четверых парней где-то на улице в летний зной. Далее он плачет где-то в помещении, мечется от одного угла к другому с ножницами в одной руке и локонами густых темных волос – в другой. Он что-то говорит мне, а я и слова разобрать не могу. Хотя… в один миг я слышу что-то про вшей и невозможность терпеть. Он бросает ножницы в стену и падает на пол, продолжая истерически реветь. После этой сцены пришла другая – где мы с ним фотографируем виды того самого озера, где утонул Гарри. Это была весна невесть какого года. И по окончании кадра последующие воспоминания ускоряются, они одно за одним всплывают с чрезмерной скоростью, превращая мое сознание в мутную кашу. В одну секунду, после бесчисленно пережитых событий, видения начинают тускнеть, образуя огненную виньетку. И пламя разгорается до тех пор, пока не сгорает к чертям последнее изображение – и не наступает тьма. Доброе большинство из увиденного я, конечно, запомнить никак не смог, но теперь оно всё хранилось у меня в голове.

В беспамятстве я услышал ненавистный голос: «Что, удивлен встречей с Кристофером Фоксуэллом? Ты сейчас отвечать мне не можешь, но я и так знаю, что ты шокирован. Знай, я управляю всеми твоими воспоминаниями об этом мире. Я их не стирал, а спрятал. Потихоньку открываю тебе их, и в эти моменты у тебя случаются головные боли, но это нормально. И тем они больнее, чем больше я тебе открываю, прими к сведению. Еще я влияю на сны – причем на твои и твоей ненаглядной! Теперь ты знаешь чуточку больше и, возможно, что-нибудь можешь предпринять в случае чего, хе. А пока поспи, Рэймонд Хэмфри».

Проснулся же я в больничной палате. Белесый потолок – первое, что увидел после мрака. Капельница в вене и пластырь на носу – второе. Ночь за окном – третье. Безупречное убранство комнаты, где я лежал, – четвертое. Ну и наконец – странное спокойствие на душе. Как будто всё недавно произошедшее – только сон. Однако на сетчатке глаза успела отпечататься встреча с братом Гарри. И, лежа в тепле, я уже совершенно невозмутимо воспринимал этот факт. Неистовый Феникс – это Кристофер Фоксуэлл, старший брат Гарри Фоксуэлла.

После гибели младшего Крист отрастил волосы и сделал прическу, как у японских самураев периода Эдо. Он знал, как умер Гарри, и не винил меня за это, в отличие от Адама. Наоборот, Крист захотел стать моим другом, а дальше я, словно воспевая дружбу с Гарри, подсадил его на игры, даже не думая о какой-либо вражде. Адама я потерял, но у меня остался он – Кристофер, старший брат Гарри, принявший рок судьбы. Мы уже давно дружим в этой реальности, а я об этом и не знал. Только новые воспоминания помогли понять. А есть ли толк от них? По сути, встреча с Кристофером была спонтанной, а конфликт остался неразрешенным. Возможно, мне стоит проверить сообщения в «Дискорде», когда вернусь домой. А сейчас вопрос: как я оказался в больнице?

В палату спустя некоторое время зашла Маргарет Прайс. У нее в руках был пакет, и при виде меня в сознании она уронила его, чувственно улыбнулась и сказала:

– Как же я рада, что ты в порядке. – И, подобрав пакет, подсела на стул возле кровати.

– Спасибо за визит, миссис Прайс, – ответил я. – А как я сюда попал? Помню только, как упал посреди улицы…

– Мирай тебе помогла.

– А?

– Не доезжая пару остановок до школы, она увидела тебя лежащим без сознания на земле и сразу попросила водителя остановить автобус. Тот послушался, она выбежала – и молнией к тебе. А дальше вызвала скорую, набрала мне, я – твоей маме. Кстати, твои родители заходили, как только тебя сюда поместили. И вчера тоже. Сегодня утром еще…

– Погодите, а сколько я тут уже лежу?

– Третий день уж. Врачи сказали, что у тебя крайне сильный ушиб мозга… Сначала подумали, сотрясение. В общем, это всё очень похоже на то, что ты неслабо головой ударился.

– Да вроде нет… – «Хотя меня били, но всё несколько фантастичнее». – Хе-хе, я сам не помню, если честно. Который час?

– Девять вечера. Я как закончила работу, так сразу сюда, как и вчера, как и позавчера. Мирай тоже тебя после школы навещает. – Тут она как-то хитро ухмыльнулась. – Думаю, если я ей позвоню и скажу, что ты очнулся, она тотчас же побежит сюда. Хочешь?

– Я был бы не против увидеть ее.

– Отлично. Тогда я сейчас же наберу ей. А ты пока поешь…

Маргарет начала доставать из своего пакета еще один, с чищеными яблоками, бананами и водой.

– Спасибо.

– Ну, подожди немного. – И она ретировалась в коридор.

«Три дня, значит. Получается, сегодня уже суббота». Никакие мысли особо не приходили. Еще бы, мне нужен был отдых после случившегося. Когда выйду на свободу – я не знал, но вспоминал о делах на завтра. «Какие у меня планы на воскресенье? Вроде мы с Мирай хотели поехать на свалку… Получится ли?»