Ждущие звёзды (ЛП)

Она ни с того ни с сего вспомнила видео, в котором прабабушка, уютно устроившись, сидела в центральном отсеке. Это были первые годы жизни «Цитадели черепахи», ключевые моменты её детства, когда мать оставалась на борту и руководила взрослением Разума. Прабабушка рассказывала кораблю сказки, а «Цитадель черепахи» старалась изобразить слова в бегущем тексте на стенах, смеясь от удовольствия, если у неё получалось, - милая и юная, не ведающая о том, какой конец её ожидает.

В отличие от остального корабля в центральном отсеке было тесно - место Разума из конца в конец оказалось завалено оборудованием Чужаков. Лишь кое-где под ним проглядывал металл. Шипы и выступы корабля торчали под странными углами, на них блестела непонятная темная жидкость. Лан Нхен обошла место Разума вместе с нагроможденным на нём оборудованием Чужаков - скопление кабелей и незнакомых механизмов - похоже, понадобится некоторое время, чтобы в них разобраться.

На мониторах вокруг мелькали графики и диаграммы, показывая изменения параметров, которых Лан Нхен не понимала, - они выглядели как показатели жизненных функций, но непонятно каких.

Она поклонилась Разуму как младшая старшей - слегка, потому что не была уверена, видит ли её Разум. Подтверждения этому отсутствовали - как словесные, так и любые другие.

Её двоюродная бабушка здесь. Должна быть здесь.

- Кузина. - Голос Кук опять зазвучал в ушах - отчетливый и необычно взволнованный.

- Почему я так хорошо тебя слышу? - спросила Лан Нхен. - Потому что я в центральном отсеке?

- Вряд ли, - фыркнула Кук. - Как раз из центрального отсека транслируются все данные. Я просто нашла способ отфильтровать передачу на обеих сторонах. Интереснейшая задача...

- Сейчас не время, - ответила Лан Нхен. - Мне нужно, чтобы ты направляла ход реанимации...

- Нет, не нужно, - отозвалась Кук. - Сначала послушай, что я скажу.

* * *

Звонок раздался ночью: мужчина в униформе Совета спрашивал Кэтрин Джордж - как будто не знал, что перед экраном стоит именно она, растрепанная и бледная, в три часа утра.

- Да, это я, - сказала Кэтрин.

Она боролась с ночными кошмарами - всё чаще и чаще просыпалась среди ночи с воспоминаниями о том, что всё её тело было забрызгано кровью; что она беспомощно наблюдала за гибелью звезд; о треске и мгновении, когда она зависла одна в темноте, зная, что получила смертельный удар...

Мужчина говорил спокойно и бесстрастно. В Стиле произошел несчастный случай, непредвиденное прискорбное происшествие, и Совет приносит ей свои соболезнования - они извиняются за поздний звонок, но сочли необходимым сообщить...

- Понимаю, - ответила Кэтрин.

Она держалась неестественно прямо, помня о своем последнем столкновении с Советом - тогда Джейсон назвал её желание попасть в космос нецелесообразным. Когда они сказали, что Джоанна...

Джоанна.

Вскоре слова мужчины заскользили мимо неё, как вода по стеклу, - пустые утешения и соболезнования, а у неё словно вырвали сердце. Она боролась с рыданиями, с тошнотой, хотела повернуть время вспять, к прошлой неделе, когда Джейсон со смущенной улыбкой подарил ей веточку цветущего абрикоса; хотела вдохнуть пряный аромат лимонного кекса, который он испек для неё, снова увидеть, как он с напускным равнодушием ожидает, понравится ли ей угощение. Хотела оказаться в его крепких объятиях и услышать, что всё хорошо, что всё будет хорошо, что с Джоанной всё в порядке.

- Мы обзваниваем её подруг, - говорил мужчина, - и, поскольку, вы были очень близки...

- Понимаю, - произнесла Кэтрин. Конечно, до него не дошла ирония: в прошлый раз Совету - Джейсону - она ответила точно так же.

Мужчина прервал связь, и Кэтрин осталась одна. Она стояла посреди гостиной и боролась с захлестнувшими чувствами - смутно знакомым неприятным ощущением в животе, осознанием того, что она чужая среди галактинцев; что она здесь не по своему желанию и не может уйти; что её жизнь должна быть более значительной, более насыщенной, чем медленное постепенное умирание, чем тиражирование новостей, в которых нет ни малейшего её вклада, - и что жизнь Джоанны должна была быть более значительной...

Экран всё ещё мигал. Какое-то более раннее сообщение от Совета, которого она не видела? Но почему...

На ощупь в темноте она ввела команду восстановить сообщение. Пока оно обрабатывалось, экран ненадолго почернел, и затем Кэтрин увидела лицо Джоанны.

На мгновение - бесконечное, мучительное мгновение она с облегчением подумала, что произошла ошибка, что Джоанна жива, но тут же осознала свою глупость - это же не звонок, а просто послание из могилы.

Джоанна была бледной, такой бледной, что Кэтрин захотелось её обнять, соврать, как и раньше, что всё будет хорошо, - но она больше не произнесет этих слов, никогда.