Желаю нам тысячи гроз

Через открытую стеклянную дверь Поль зашел в оборудованную на американский манер кухню, стараясь не оставлять за собой комья земли. Здесь всегда царил безукоризненный порядок. Казалось, даже собака остерегалась разбрасывать тут клочья шерсти. На одном из высоких стульев у барной стойки, отделяющей кухню от гостиной, лежал шарф. Желтый с синим. У Изабеллы был такой же, дамы купили их во время совместного шопинга. Перед узором не устояли обе. И почему-то это его коробило, может, потому, что Изабелла была прямым антиподом Кьяре. На Кьяре этот геометрический рисунок, эти радостные контрастные цвета смотрелись вполне естественно. В любом случае ей шло все. А вот на Изабелле… На Изабелле, если не подбирать слова, шарф выглядел, как на корове седло. Он не подходил ни к ее бледной коже, ни к вещам из ее гардероба… Ладно, замнем.

– Ну как жизнь, порядок? – спросил Анри у Поля, заставив того вынырнуть из глубин размышлений.

– Да, да… Вы нашли разрешение на выезд Лу?

– А, верно, Роза мне об этом говорила. Рози, ты его нашла?

Роза появилась у входа и двинулась к ним с небольшим подносом, на котором стояли три дымящиеся чашки и тарелка с печеньем.

– Я только что из ее комнаты, там ничего нет. А ведь Лу меня заверила, что бумага лежит у нее на столе. Какая она неорганизованная! – сердито сказала Роза, направляясь к бару, чтобы разобрать почту, сложенную аккуратной стопкой.

Поль и Анри одновременно опустились в широкие кресла.

– Там на письменном столе у Макса гора бумаг, но мне не очень хочется в них рыться, – сказал Анри. – Возможно, Сезар мог бы нас просветить, но он ушел поиграть к другу.

– Скажешь тоже… Сезар вряд ли знает, где лежат его собственные носки, – развеселилась Роза.

Поль глянул на часы. Он планировал немного проехаться перед собранием. Ему всегда очень нравилось просто кататься на машине, без определенной цели, это его расслабляло, особенно в такой момент. Уже почти месяц, как он делал вид, что ходит на работу… Если он еще задержится, то влипнет в пробки.

– Это листок с логотипом коллежа, я видел такой у Анны. Вы позволите, я пойду наверх и сам взгляну?

– О, даю разрешение на все, что пожелаешь, дорогой мой Поль. Я здесь, чтобы приглядывать за детьми и собакой, а не изображать из себя секретаршу. Так что если тебе не трудно… – заявила Роза.

– Еще кофе? – предложил Анри.

– Бросьте, конечно, не трудно! – ответил Поль. – Я быстренько поднимусь.

– Будь как дома, – добавил Анри, угощаясь печеньем, пока жена отвернулась.

И когда Роза, знающая мелкие хитрости Анри, застукала его на месте преступления, обвинила в грехе обжорства и завела проповедь о холестерине и продолжительности жизни, Поль поспешил на лестницу. Он уже давно не бывал на втором этаже. Вспомнил, как в начале их дружбы они с Максом поднимались уложить девочек спать в комнате Лу, если вечеринка затягивалась. Он снова увидел себя на этих самых ступеньках, с засыпающей, тогда еще маленькой, Анной на руках, хотя та протестовала, заверяя, что вовсе не спит и даже совсем не устала. Девочки теперь так вытянулись, уже больше метра шестидесяти. Теперь дочь не поносишь на руках, как раньше. С ума сойти, как из-за внезапно нахлынувших воспоминаний начинаешь осознавать, насколько быстро проходит время! Иногда это бывает, когда задуваешь свечи на торте в свой день рождения, но чаще все-таки вспоминая какой-нибудь момент, почти всегда связанный с детьми. Как девочки могли так быстро вырасти? Как они сами, родители, могли так быстро постареть? Ему внезапно захотелось плюнуть на собрание собственников и сделать что-то непривычное; это его отвлечет. Может, сходить в киношку? Ты серьезно, бедный мой Поль? В киношку? Ты решил совершить что-то спонтанное и не нашел ничего лучше киношки? Да уж, душой он не моложе, чем телом.