Желание

– Ты все еще думаешь, что справишься? – спрашиваю я, потому что знаю – последний перенос забрал у него много сил, а ведь ему еще предстоит перенестись обратно.

Хадсон дышит тяжело, слишком тяжело, что, вероятно, происходит с ним в первый раз в жизни – но он все равно дарит мне свою удивительную улыбку, которая всегда вызывала у меня столько чувств.

– Моя девушка только что сказала мне, что любит меня, – говорит он. – И теперь у меня хватит сил для того, чтобы перенестись в Кэтмир и обратно. Не беспокойся, Грейс. Я справлюсь.

Это кажется абсурдным, ведь он даже не может стоять прямо и покачивается. Но я знаю – он справится. Нет ничего, что он не смог бы сделать, если серьезно возьмется за дело – включая и это.

Поэтому я киваю и, взглянув ему в глаза, говорю:

– Я тоже справлюсь.

– Не сомневаюсь. На счет три?

Я киваю опять.

– Раз, два, три…

Хадсон переносится в конец зала, а я испускаю истошный крик.

Мазур издает более низкий крик и взмахивает кулаком, чтобы заткнуть меня. Но я уже двигаюсь, проношусь между ними быстрее ветра, несмотря на боль в сломанных ребрах и во всем остальном, что у меня болит. Эфес нагибается, пытается схватить меня, но я пробегаю между его ногами и изо всех сил бью его кулаком.

Он ревет от ярости, опять пытается схватить меня, но промахивается.

Однако к нам приближается Мазур, а он ловчее Эфеса, поэтому, вместо того чтобы попытаться оббежать его, я падаю на пол и откатываюсь.

Эфес жаждет моей крови. Он топает ногой с такой силой, что половицы приподнимаются и меня подбрасывает вверх, так что я оказываюсь в пределах его досягаемости. Но Мазур тоже хочет добраться до меня и бросается в мою сторону. Великаны налетают друг на друга, а я откатываюсь по узкому коридору между их ступнями.

Мазур вопит, охваченный яростью из-за того, что я от него ускользнула, я тоже воплю и тут замечаю, что люстры вот-вот упадут.

Вот он, наш единственный шанс, зрители кричат, и этот гребаный Мазур поворачивается, чтобы посмотреть, почему они так орут.

– Эй, ты! – кричу я громко, затем падаю на пол у его ног – самая легкая добыча за весь вечер.

И это срабатывает. Он поворачивается, хватает меня, и – бах!

Люстры падают на великанов. Рога нарвалов, торчащие из них, пробивают головы наших врагов.

Один рог входит в левое ухо Мазура и выходит из правого, а рог на второй люстре вонзается в правый глаз Эфеса.

На меня льется кровь и еще что-то – я не хочу знать что, – затем мышцы Эфеса расслабляются, и он роняет меня. Хадсон подхватывает меня, и мы бросаемся прочь, а двое великанов падают на пол, мертвые.

Публика впадает в истерику.

Глава 145. Никогда не играй против казино

– Вот это да! – вопит Хадсон, обняв меня так крепко, что я едва могу дышать. – Мы сделали это!

Ура! Я тоже обеими руками за то, чтобы радоваться тому, что мы не погибли от рук великанов. Но сейчас передо мной стоит более важная проблема.

– Убери с меня это, убери, убери! – Я вытираю лицо рукавом черной тюремной робы и начинаю дергать переднюю молнию. Пусть я и крута, но мне совсем не хочется, чтобы меня покрывали великанья кровь и кусочки плоти – а значит, я должна избавиться от этой одежды.

– Ничего страшного, – успокаивает меня Хадсон, пытаясь кое-как вытереть все это рукавами своей робы. По понятным причинам он, в отличие от меня, не имеет ничего против крови – даже когда он не пьет, а вытирает ее.

Вокруг нас продолжается светопреставление – зажигаются огни, с потолка сыплются конфетти, зрители на трибунах пытаются выбежать на арену, чтобы пообщаться с нами. Но я не желаю общаться с этими мерзкими людьми и совершенно точно не желаю праздновать чью-то смерть.

Да, они бы убили Хадсона и меня не раздумывая, но это не значит, что мне не жаль, что все кончилось вот так. Будь мир совершенным, мы вчетвером вышли бы из этого зала живыми.

Но, с другой стороны, в совершенном мире мы бы вообще не оказались на этой арене. И тут не было бы толп зрителей, желающих посмотреть, как будут убивать им подобных.

– Убери с меня это! – повторяю я Хадсону, но он только прижимает меня к себе и бормочет мне на ухо какие-то утешительные слова, гладя по волосам.

– Обещаю, что мы очистим тебя, как только сможем, – говорит он. – Но у меня нет другой одежды, и…

– Вот, – слышится голос Реми. Он подошел к нам сзади и держит в руке мокрое полотенце. – Вытрись им.

Хадсон бросает на него благодарный взгляд, а я радостно верещу и потому не говорю ничего. Я хочу взять полотенце, но Хадсон опережает меня и начинает вытирать, пока Реми, Вендер и Флинт, который все так же держит на плече Колдер, ведут нас прочь. К счастью, Хадсону быстро удается стереть с меня кровь и мозги.

Это далеко от идеала, но теперь мои волосы, лицо и руки более или менее чисты, и я не чувствую на своей робе ничего липкого, так что придется удовольствоваться тем, что есть. Я засовываю образ меня, покрытой кровью, в самый далекий угол моего сознания – второй раз за этот год, – зная, что никогда не извлеку его оттуда.