Желание

Он пытается встать, но он все еще слаб, и одна нога ни на что не годна.

Все происходит быстро. Нури использует коготь, чтобы рассечь свою грудь, и достает из нее красный сияющий драгоценный камень, такой большой, что он едва помещается в ее лапе.

Ее дракон испускает долгий мучительный крик, такой душераздирающий, что мы все падаем на колени перед этой женщиной и ее жертвой. И она в мгновение ока снова становится человеком.

По лицам Эйдена и Флинта текут слезы, плачет даже Иден. Нури подходит к Джексону, сбрасывает худи Мэйси на землю и кладет драгоценный камень на середину его груди.

Камень тут же начинает пульсировать, испуская свет, доходящий до каждого из нас. А затем начинает вращаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, входя в неподвижную грудь Джексона.

– О боже, – выдыхает Хадсон, и в голосе его звучит такое благоговение, какого я еще никогда не слышала. – Она отдала ему свое драконье сердце.

Камень погружается в его грудь, и мы начинаем ждать. Одна секунда, две. Затем Джексон делает судорожный вдох и вдруг резко садится, продолжая шумно глотать воздух.

Хорошо, что я все еще стою на коленях, потому что мое тело ослабело. Хадсон крепко обнимает меня, но его бьет такая дрожь, что непонятно, хочет ли он поддержать меня или же ему надо, чтобы я поддержала его. В любом случае мы с ним поддерживаем друг друга, и, думаю, так и должно быть.

– Драконье сердце, – шепчу я. Я помню, как Нури рассказывала мне о драконе, который отдал Карге свое драконье сердце, чтобы получить возможность выйти из Этериума. «Это участь, которая хуже смерти», – сказала тогда она.

– До меня доходили только слухи о таких вещах, – говорит Хадсон, когда гвардия Нури окружает ее. – Я не знал, что такое возможно.

Она выходит, одетая в плащ одного из своих гвардейцев.

– Да, в определенных обстоятельствах мы можем отдать свое драконье сердце.

– Но это случается редко, – бормочет Иден. – Потому что, подарив его… – Она осекается и прочищает горло, а по щекам ее все так же текут слезы.

– Подарив его, ты утрачиваешь своего дракона навсегда, – договаривает Флинт. – И больше не сможешь менять обличье.

Невольно я закрываю рот руками, когда до меня доходит, какую жертву она принесла. Я лишилась своей горгульи на неделю и едва могла это терпеть. А Нури только что отдала свое сердце – и своего дракона – Джексону навсегда.

Это немыслимая жертва.

– Нури, – говорю я, потому что это самый смелый и прекрасный поступок, который я когда-либо видела.

Она улыбается мне. Это печальная улыбка, но все-таки улыбка.

– Мы должны быть готовы на все, – шепчет она, и я вспоминаю тот момент в ее кабинете и то, что мы пообещали друг другу.

Мы готовы на все, чтобы победить Сайруса. Мы пойдем на все, чтобы уберечь тех, кого любим.

Я киваю, и она переводит взгляд на Джексона, который смотрит на меня и на всех нас округлившимися растерянными глазами.

– Ты обязан мне жизнью, вампир. И я требую, чтобы взамен ты защитил моего сына.

Джексон кивает, и растерянность на его лице медленно уступает место пониманию.

– Спасибо, – шепчет он.

Она наклоняет голову, затем поворачивается к своему мужу, по лицу которого по-прежнему текут слезы.

– Нам пора возвращаться домой, дорогой.

Он кивает и превращается в ярко-зеленого дракона, так похожего на Флинта, что у меня щемит сердце. Нури залезает на его спину с таким видом, будто она всю жизнь каталась на драконах – это совсем не похоже на то, как неуклюже на спину Флинта залезала я много недель назад.

Мы потрясенно наблюдаем, как Эйден взлетает в небеса во главе армии драконов, несущих в когтях своих раненых.

Когда они расправляют крылья и летят над морем, тела погибших драконов медленно поднимаются с земли, и остатки их магической силы уносят их через океан на Кладбище Драконов, где они будут покоиться вечно.

Глядя на них, я опять вспоминаю ту клятву, которую мы с Нури дали друг другу.

Это только начало. Мир, в котором мы живем, меняется вместе с временами года, из которых состоит наша жизнь. Но сейчас, когда я стою здесь в окружении тех, кого люблю больше всего на свете, мне вдруг становится ясно, что это значит – править с состраданием. С достоинством. С любовью.

Глава 159. На честном слове и на одном крыле

После того как драконы исчезают вдали, воцаряется тишина. Потом Мэйси шепчет:

– Что. За. Хрень. Тут. Произошла?

Ее слова открывают шлюзовые ворота, и наружу вырывается лавина эмоций: радость, отчаяние, гнев, страх, решимость. Думаю, мы все испытываем то или другое, когда смотрим друг на друга, широко раскрыв глаза.

Хадсон падает на землю рядом с братом, обнимает его за плечи и смотрит на него, будто не может поверить, что тот реален.

Джексон моргает.

– Моя душа. Я снова могу чувствовать свою душу.

Увидев, как Хадсон обнимает Джексона, я чувствую, что осколки моего сердца начинают срастаться. Потому что именно отношения Хадсона и Джексона всегда должны были быть такими и были бы такими, если бы их родители не оторвали их друг от друга много лет назад.