Желание сокола (ЛП)

— Для того чтобы тебя убить хватит и одного человека.

Незнакомец пожал плечами.

— Многие пытались, но не один не прожил достаточно долго, чтобы рассказать об этом. Фоко хорошо научил меня убивать.

Лионесс услышала достаточно. Она уже собралась опровергнуть это лживое бахвальство, когда Фоко зажал ей рот своей ладонью.

— Тише. Не говори ничего, что может нас выдать. Я хочу узнать, кто эти сукины дети.

Когда она кивнула, граф убрал руку. Лионесс шагнула к отверстию в стене и поинтересовалась:

— А зачем людям Фоко нападать, даже не потребовав выкуп?

— Эй! Красивая девка рада с нами поторговаться.

— Рада поторговаться? Да я порадуюсь только твоей смерти.

Мужчина покачал головой.

— Ну уж нет, сударыня.

Он обернулся к своим людям и прокричал:

— Кто захватит живой леди Лионесс, проведет с ней эту ночь!

Если бы рука Фоко не сжала ее плечо, Лионесс бы завизжала от ужаса. Это прикосновение странным образом приободрило девушку, и она рассмеялась в лицо самоуверенному мошеннику.

— Единственное, что ты разделишь с кем-нибудь сегодня ночью, так это свою могилу.

Ховард поднял вверх свой меч, подавая знак воинам на стенах Таньера. Защитники замка все как один вскинули заряженные стрелами луки и нацелили их на глупцов, находившихся внизу.

Лионесс язвительно перевела взгляд со своих защитников на врагов и торжествующе усмехнулась.

— Теперь ты оставишь нас в покое или все же опробуешь свою могилу?

Незнакомец замер, очевидно, пораженный величиной гарнизона Таньера. Лионесс не могла расслышать, что он говорил своим людям, однако вздохнула с облегчением, когда те повернули назад и стали отступать.

Но ее радость оказалась недолгой. Самозванец забрал у одного из своих людей щит и швырнул его на землю у основания стены замка. После этого он бросил поверх него меч.

— Это подарки для тебя. Ни мне, ни моему хозяину они больше не нужны.

Он расхохотался и отправился догонять своих поспешно отступавших сообщников.

Когда враг отошел на безопасное расстояние, Ховард жестом подозвал оруженосца и приказал ему принести брошенную амуницию.

Юноша быстро справился с поручением и вскоре находившиеся на стене люди услышали его шаги.

Неровный свет факелов озарил раскрашенную поверхность щита, и Лионесс застонала:

— О, Господи, нет!

Девушка не могла оторвать взгляда от грубо выполненного рисунка, украшавшего щит.

Она не сопротивлялась, когда Фоко отвел ее в зал. Словно чья-то невидимая рука стиснула грудь Лионесс и не давала дышать. Она практически упала на скамейку, к которой подвел ее Фоко. Не говоря ни слова, девушка приняла кубок, который рыцарь вложил в ее трясущиеся руки, закрыла глаза и сделала глоток. Вино с медом обожгло ей горло.

Лионесс считала, что начала превозмогать боль от потери Гийома. Это осталось в прошлом. И она была бессильна что-либо изменить. Ей оставалось лишь надеяться, что независимо от того, кто убил ее жениха, Господь милосерден и проследит за тем, чтобы справедливость восторжествовала.

Но когда ее грудь сдавило от так и не пролитых в последнее время слез, Лионесс поняла, что ее боль никуда не делась, она лишь на какое-то время отступила. И дожидалась подходящего момента, чтобы воскреснуть и снова нанести удар.

Лионесс не была уверена, что ей удастся устоять перед очередным натиском чувств.

— Госпожа? — ворвался в ее мысли тихий голос Ховарда.

Она услышала звон меча, тихонько лязгнувшего о щит, и поняла, что именно Ховард принес в главный зал.

Лионесс глубоко вздохнула, собирая остатки сил, а потом открыла глаза и посмотрела на уже знакомые части рыцарской амуниции.

Грубая картинка, украшавшая щит, притягивала к себе ее взгляд. Эту картинку нарисовала она сама. Это был последний раз, когда Лионесс видела живым своего брата Леонарда.

Она собственными руками нарисовала и раскрасила льва на его щите. Лионесс решила, что будет вполне уместно, если будущий хозяин Таньера продемонстрирует всему миру эмблему титула, который ему предстоит унаследовать.

Леонард посмеялся над ней, взъерошил ей волосы, и сказал, что глупо надеяться, будто он когда-нибудь станет владельцем Таньера. Он настаивал, что их дед переживет их обоих.

Он оказался прав лишь наполовину. Леонард больше не вернулся живым ни в Рионн, ни в Таньер. Он уехал, чтобы принять участие в своем первом сражении. Это была маленькая стычка с войсками императрицы Матильды. Именно так сказал ее отец, когда убеждал дочь, что Леонарду не причинят никакого вреда. Наоборот, это должно было позволить ему почувствовать вкус битвы, не подвергаясь особому риску.

Его труп привезли домой на спине лошади.

Обращаясь скорее к себе, нежели к кому-либо еще, Лионесс спросила:

— Зачем мужчины сражаются? Какая им польза от смерти?

Фоко стиснул ее плечо. Она позволила рыцарю прикасаться к себе только потому, что у нее не доставало сил, чтобы сбросить его руку.

— Мы воюем, чтобы наши жены и дети могли жить.

— Одни? — Лионесс подняла голову и взглянула на него. — То есть ваши жены смогут прожить без мужей? Значит, ваши дети смогут вырасти без отцов? Получается, что родители могут пережить потерю сыновей? Какой в этом смысл?