Желания требуют жертв

С самого раннего детства Вадим Петрович Лебешинский понял, что он какой-то несуразный, не такой, как все. Свою обаятельную красавицу мать он любил больше всех на свете, любил жадно и эгоистично. Маленькому Вадиму нравилось притаиться и наблюдать, как мама красит губы перед зеркалом, ему было интересно разглядывать, какая одежда прячет мамино тело, ему нравились разноцветные газовые шарфики на маминой шее. В какой-то момент времени ему очень захотелось походить именно на маму, а не на отца. Так же, как мама, носить туфли на каблуке, красить ногти на руках и ногах бесцветным лаком, подводить, как она, брови. Он мог часами просиживать у маминой косметички в надежде как-нибудь незаметно что-нибудь себе подкрасить, даже неважно что. Иногда мама подмечала этот его необычный интерес к женским вещам, и тогда она подходила к Вадиму, нежно обнимала его за плечи, сажала к себе на колени и говорила, что мальчиков не должны привлекать подобные дамские пустяки. Ещё говорила, что правильнее было бы пойти к отцу и, например, посмотреть с ним какой-нибудь автомобильный журнал с картинками или поиграть в солдатики. Но маленького Вадима, к сожалению, никак не привлекали ни машинки, ни разговоры о них, он оставался холоден к тем мальчишеским подаркам, которые ему дарили родители. Все трансформеры, пистолеты, корабли и вертолёты были свалены в большую кучу в его комнате, и Вадим их просто-напросто не желал знать. В детском саду ему больше нравилось играть с девочками в их девичьи игры, особенно в куклы. Он наблюдал, как странно некоторые девочки выстраивают порядок игры: они делают так, будто кукла всё время плохо себя ведёт, будто она не слушается, и её надо за это наказать. Вадим видел, с каким удовольствием, с размаху, девочки бьют своих ни в чём не повинных кукол. Маленькому Вадиму было жалко кукол, и он из-за них даже ссорился с девочками. Своих кукол он любил, обращался с ними бережно. Ещё любил накрывать чаепитие на маленьком деревянном столике, аккуратно расставлять крошечную пластмассовую посуду, с удовольствием примерял на запястья цветные браслетики, которые одалживали ему девочки. И как-то так само собой выходило, что на мальчиков он не обращал никакого внимания.

Окончательно Вадим растерялся, когда в восьмом классе, на школьном вечере, ему нестерпимо захотелось танцевать медленный танец с одним мальчиком из параллельного класса. Тогда взрослеющий Вадим впервые в жизни испытал такой мощный чувственный импульс, шедший откуда-то изнутри, против его воли, что спина под рубашкой моментально взмокла, а руки мелко задрожали. Вадим, испуганный воздействием этой неведомой силы, стыдясь самого себя, выбежал из школы без верхней одежды, несмотря на первый ноябрьский морозец, упал в засохшие кусты тёмного школьного двора и долго и горько плакал навзрыд. К своему громадному изумлению он вдруг ясно осознал всю тяжесть, щекотливость и нестандартность ситуации, в которой оказался не по своей воле. Вадим понял, как чудовищно несправедливо распорядилась судьба в отношении него и как непросто будет ему прожить жизнь в обществе, где подобные ошибки природы не понимаются и не прощаются.

Превратившись во взрослого мужчину, он довольно быстро узнал, какие бары или ночные клубы полагается посещать, чтобы не оставаться один на один с ночной пустотой, в каких садах предпочтительно прогуливаться по вечерам, чтобы насытить неутомимую юношескую плоть. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Вадим не встретил Михаила, или Микки, как он впоследствии стал его называть. После первого же вечера Вадим почувствовал, что ему больше не придётся, ненавидя самого себя, скитаться по городу в поисках случайной добычи на один раз. Вадим будто прозрел: оказалось, другое тело способно быть не только источником наслаждения, оно способно восполнить недостаток банального человеческого тепла и душевной привязанности, о которой так много говорится, но которая так редко встречается.

Микки работал в театре художником по костюмам. Это был немного рассеянный молодой человек с наивным выражением лица, таящим в себе множество соблазнов. Его бронзовые близорукие глаза, такие же рассеянные, как и он сам, постоянно были спрятаны за линзами очков, а чёрные завитушки волос стянуты на затылке в хвост. В нём было что-то такое, что внушало доверие и притягивало Вадима. Именно Микки удалось вернуть Вадиму уважение и к жизни, и к самому себе. После их встречи, впервые за много лет, Вадим утратил свой жалкий вид, почувствовал себя менее уязвлённым и иначе посмотрел на мир. Вскоре его потрясло ещё одно необыкновенное открытие: благодаря Микки Вадим познал, что такое любовь.