Железная броня, железные сердца

К несчастью для Муссолини, это оказалось не так. Немцы сокрушили Польшу за один месяц и завоевали Данию и Норвегию за два. 10 мая 1940 г. немецкая армия начала крупномасштабное наступление на западе против Нидерландов, Бельгии и Франции. Всего лишь за 10 дней голландцы капитулировали, и немецкие войска достигли Ла-Манша, разрезав фронт союзников надвое. Невероятный успех этого нового блицкрига заставил всех пересмотреть прежние прогнозы. Итальянцы по-прежнему были подготовлены к войне не лучше, чем в сентябре 1939, но теперь обстоятельства изменились радикально. Стало казаться, что итальянцы могут упустить шанс принять участие в войне, которая, как теперь предполагалось, близилась к завершению, и получить большие выгоды минимальной ценой. Муссолини заявил, что Италии нужно «несколько тысяч убитых, чтобы принять участие в мирных переговорах». 28 мая капитулировала Бельгия, а 4 июня англичане эвакуировали из Дюнкерка последние остатки своей разбитой армии. Стало ясно, что Франция на грани гибели, и действительно, уже 14 июня немцы взяли Париж. Большинству наблюдателей казалось, что скоро за Францией будет разгромлена и Англия. Искушение стало слишком велико, и 10 июня 1940 г. Муссолини объявил войну Великобритании и уже разбитой Франции. Его больше не пугала слабость его вооруженных сил, потому что он ожидал, что теперь бои не продлятся долго. Не возникло особого недовольства и среди итальянской правящей элиты, в основном согласной с его оценкой ситуации. Итальянское общественное мнение не было столь убеждено в правильности этого решения, но военные и политические успехи, если бы они последовали, убедили бы его.

Основной причиной вступления Италии в войну был, несомненно, политический оппортунизм: итальянская правящая элита надеялась извлечь из сложившейся ситуации преимущества для себя и для Италии. К несчастью для Италии, это авантюристическое отношение было перенесено на само ведение войны. Это привело к отсутствию последовательности в планировании, когда итальянское руководство меняло основные цели и основных противников, не учитывая последствия. Со стороны простых итальянцев и особенно простых солдат это вызывало непонимание относительно целей этой войны, и солдаты редко имели представление, за что же они сражаются. Это также влияло на эффективность их действий в войне, и представляло резкий контраст по сравнению с четкой мотивированностью солдат их союзников по Оси – Германии и Японии, и их основных противников – Великобритании и США. Обычному итальянскому солдату приходилось сражаться с французами, британцами, греками, русскими, американцами или немцами, чаще всего не имея представления о причинах этого.

Несмотря на хваленую пропаганду фашистского режима, она часто не могла обеспечить достаточную мотивацию своих солдат; и это несмотря на многие годы воинственной пропаганды и военного обучения в школах. Пропаганда имела некоторый успех в использовании идей антикоммунизма или расизма в некоторых кампаниях, но непоследовательность относительно общих целей войны сводила на нет и эти усилия. Пропаганда так и не смогла в сколько-нибудь значительной степени оправдать войну во мнении большинства обычных итальянцев.

В отсутствие четкой мотивации большинство итальянских солдат сражались за свою страну больше из чувства долга, чем из своих убеждений. Кроме того, многие офицеры сражались из чувства личной чести. Это означало, что итальянцы проявляли меньше жестокости к противнику, чем их союзники немцы и японцы. Также итальянцы проявляли больше склонности сдаваться в плен, когда считали, что исполнили свой долг и противник слишком силен. За редкими исключениями они не проявляли такого фанатизма, как их союзники, которые были гораздо лучше мотивированы и часто упорно сражались против значительно превосходящих сил противника, даже не имея надежды на победу.

После объявления Италией войны Муссолини и его советники считали, что им не придется вести войну долго, и недостаточная готовность вооруженных сил не столь важна. Казалось, что война продлится не дольше нескольких месяцев, и за это время итальянские вооруженные силы успеют добиться достаточных результатов, чтобы Италия могла получить что-то на мирных переговорах. В итальянском стратегическом плане, приведенном в секретном меморандуме 31 марта 1940 г. предлагается следующее:

Сухопутный фронт: оборона в Альпах… Проявлять инициативу только в маловероятном случае полного разгрома Франции в результате немецкого наступления [sic]…

На востоке, на границе с Югославией: осторожное наблюдение. Наступление в случае начала развала Югославии…