Железная дочь

– Нет, не то же самое! – Я положила бутерброд на тарелку и посмотрела на Пака. – Это абсолютно разные вещи. Пак, когда я пошла против Машины, то просто хотела спасти Итана, только Итана. Не то чтобы он не был важным – я бы не моргнув умерла за него. Но это был всего один человек. – Я закрыла глаза и прижалась к груди Пака, слушая, как бьется его сердце. – Если облажаюсь, если не верну скипетр, все умрут, – пробормотала я. – Не только ты и Железный Конь с ребятами, но все! Фейри перестанут существовать. Не будет ни Лета, ни Зимы, ничего, одни только Железные фейри. Теперь понимаешь, почему я так переживаю?

Я не стала говорить, как сильно мне хотелось, чтобы Эш был рядом. Именно благодаря ему я вела себя так храбро в Железном Королевстве. Я скучала по нему, по его спокойной, непоколебимой решимости, по его молчаливой самоуверенности.

Пак повернулся ко мне лицом и, приподняв мой подбородок, посмотрел в глаза. Во взгляде его изумрудных глаз бурлили сотни эмоций.

– Я с тобой, – прошептал он, проводя длинными пальцами по моим волосам. – Помни об этом. Что бы ни случилось, я буду тебя защищать. – Он наклонился и прижался лбом к моему лбу. Его дыхание пахло яблоком, в его глазах я увидела свое отражение. – Я никогда тебя не оставлю, что бы с нами ни случилось. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Сердце колотилось в ушах. Я осознавала, что стою на краю огромной пропасти и смотрю вниз. Осознавала, что должна отстраниться, что если не сделаю этого, то пересеку черту, и назад пути не будет.

Но вместо этого я закрыла глаза. И Пак поцеловал меня.

Поначалу губы его были робкими, будто давая мне шанс отступить. Когда я прижалась к нему, он обхватил мою голову и поцеловал всерьез. Я обняла его за шею и притянула к себе, желая забыть обо всем, отдаться чувствам. Может, зияющая боль и одиночество отступят хоть ненадолго. Пак смахнул тарелку с кровати и откинулся назад, притянув меня к себе. Неожиданно губы его коснулись моей шеи, обжигая кожу.

– А можно не трясти кровать так сильно? – раздался саркастический голос у изголовья. – Или переместитесь на пол вообще.

Покраснев, как рак, я подняла глаза. Грималкин лежал на подушке и смотрел на нас одурманенными, полуприкрытыми глазами. Пак проследил за моим взглядом и вздохнул.

– Я говорил, что ненавижу кошек?

– Не смей меня винить, Плут. – Грималкин моргнул, умудряясь говорить одновременно и скучающе, и возмущенно. – Я тут никого не трогал, пока вы с принцессой не начали любиться, как кролики.

Пак фыркнул. Перевернувшись на живот, он, оттолкнувшись от кровати, встал и потянул меня за собой, заключив в свои объятия. Лицо мое вспыхнуло, но от неуместных замечаний Грималкина или от чего-то еще – я так и не поняла.

– Лучше пойду, – вздохнул Пак неохотно. – Я обещал Железному Коню взглянуть на кое-какие чертежи, которые Кими откуда-то умыкнула. – Его взгляд остановился на разбросанной по полу еде – бутерброды и яблочные дольки – и подавил робкую улыбку. – Извини за бардак, принцесса. И не переживай из-за кода, что-нибудь придумаем. Постарайся поспать, хорошо? Мы будем рядом.

Пак наклонился, будто намереваясь меня поцеловать, но я отвернулась, не в состоянии смотреть ему в глаза. Он промолчал, затем легонько поцеловал меня в лоб и ушел, закрыв за собой дверь.

Я рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Что я наделала? Я поцеловала Пака, потому что он был рядом. Потому что мне было страшно и одиноко. Пак любил меня, а я поцеловала его по совершенно неправильным причинам. Я целовала его, но думала об Эше, и… мне понравилось.

Меня грызло чувство вины. Тоска по Эшу разрывала меня изнутри, но при этом мне хотелось, чтобы Пак вернулся и целовал меня снова и снова.

– Я все испортила, – пробормотала я, плюхаясь обратно на кровать. Трещины на потолке ухмылялись мне, я застонала. – Что же мне делать?

– Страдать молча, чтобы я мог поспать, – сказал Грималкин, не открывая глаз. Вонзив когти в мягкую ткань, он зевнул и зарылся глубже в подушку. – Или заняться расшифровкой кода, чтобы мы нашли скипетр. Не хотелось бы, чтобы все это было зря.

Я взглянула на него. Он был прав. И, возможно, это отвлечет меня от мыслей о Паке.

– Ну в смысле это же не измена Эшу, – рассуждала я, подняв скомканный листок бумаги и забравшись обратно в кровать. – Это он бросил меня и велел забыть о нем. Между нами все кончено. Да я даже не уверена, было ли между нами вообще что-то.

Грималкин ничего не ответил, и я понимала, что занималась самоубеждением. Я таращилась на код, тяжело вздыхая, поскольку казалось, что цифры ползали по бумаге, как муравьи.

– Мне никогда с этим не разобраться, Грим, – пробурчала я. – Безнадежно. Нужно быть математическим гением, чтобы это разгадать.

Грималкин хлопнул хвостом и повернулся ко мне спиной.

– Посмотри на код, как на загадку, а не как на математическое уравнение, – пробормотал он. – Не пытайся решить это по какой-то формуле? Железные фейри все-таки фейри, загадки у них в крови.