Железная дочь

– Не обвиняла я! – Я спрятала лицо у него на груди и пробормотала: – Просто подумала… манипулировать эмоциями людей так просто… а ты… ну, понимаешь. Мог бы найти кого-то поинтереснее меня.

М-да, совсем не драматично. Я раскраснелась еще сильнее и опустила голову, чтобы он не видел моих пунцовых щек, а я – его реакцию.

– А! – Эш провел тыльной стороной ладони по моей щеке и зацепил пальцами прядь моих волос. – Я встречал тысячи смертных девушек, – мягко сказал он, – больше, чем ты можешь представить, во всех уголках света. Для меня они все одинаковы. – Он кончиками пальцев приподнял мой подбородок, чтобы наши взгляды встретились. – Они видят только внешнюю оболочку, а не то, кем я являюсь на самом деле. Но ты меня видишь. Ты видела меня без чар и иллюзий, под которыми я вынужден скрываться даже дома, чтобы выжить. Ты узнала меня настоящего и не ушла. – Он провел большим пальцем по моей коже, оставляя жалящий ледяной след. – Ты здесь, и танцевать я хочу только с тобой.

Сердце мое екнуло. Эта близость сводила с ума, его губы всего в нескольких сантиметрах от моих. Мы смотрели друг на друга, и я прочла в его глазах желание. Я задрожала в предвкушении, до боли хотелось прикоснуться к его губам, но на лице его неожиданно промелькнула тень сожаления, и Эш молча отступил, упустив момент. Вздохнув, я уткнулась лицом ему в грудь. Все мое естество кричало от боли утерянной надежды, горькое разочарование тяжелым камнем поселилось в груди. Я слышала, как бьется его сердце, и чувствовала, как он дрожит.

– Раз уж мы заговорили, – прошептал Эш спустя несколько минут, пока наши сердце и разум приходили в себя, – ты так и не ответила на мой вопрос.

Его голос звучал на редкость неуверенно. Я подняла глаза.

– Какой вопрос?

В тусклом свете глаза его были темно-серыми. Вокруг мерцали чары, густые и обманывающие всех вокруг. На мгновение иллюзия танцующего со мной юноши дрогнула, приоткрыв мне неземной красоты фейри с серебристыми глазами, от которого волнами исходила магия. По сравнению с окружавшими нас обычными людьми его неземная красота причиняла боль.

– Ты его любишь?

У меня перехватило дыхание. На мгновение я подумала, что он имел в виду Скотта, но, конечно, я ошибалась. Вопрос касался только одного определенного юноши. Практически против воли я оглянулась и посмотрела через толпу танцующих на Пака, стоявшего в лучах прожекторов. Скрестив руки на груди, он наблюдал за нами, прищурив зеленые глаза.

Сердце в груди дрогнуло. Я обернулась, ощущая на себе пристальный взгляд Эша, мысли в голове проносились одна за другой.

«Скажи нет, – шептали они. – Скажи ему, что Пак просто друг. Что у тебя нет к нему никаких чувств».

– Не знаю, – несчастно ответила я.

Эш ничего не сказал. Он вздохнул и обнял меня крепче, прижимая к себе. Мы снова танцевали молча, погрузившись в свои мысли. Я закрыла глаза, мечтая, чтобы время застыло, желая забыть о скипетре, о Зиме и Лете, и чтобы этот вечер длился вечно.

Разумеется, он закончился раньше, чем хотелось бы.

Когда последние звуки музыки прокатились по залу, Эш опустил голову и сказал, коснувшись губами моего уха, лаская кожу:

– У нас гости.

Я открыла глаза и огляделась сквозь тяжелые чары в поисках невидимых врагов.

Со стола, прямо под живой цветочной гирляндой под потолком, паря в воздухе, на меня смотрела пара золотистых шаров. Я пригляделась внимательнее, и тогда Грималкин материализовался, обвив себя пушистым хвостом. Казалось, никто и не замечал большого серого кота посреди стола – все проходили мимо, не глядя на него.

Пак ждал нас на краю танцпола, давая понять, что тоже увидел Грималкина. Мы как бы между делом подошли к столу, и Грималкин, вылизывавший заднюю лапу, лениво поднял на нас глаза.

– Здравствуй, принц, – промурлыкал он, глядя на Эша из-под полуприкрытых век. – Приятно видеть тебя в добром… э-э-э… обличье. Ну ты понял. Полагаю, ищешь скипетр?

– Помимо прочего, – ответил Эш холодным тоном. Ярость мелькнула на поверхности чар, воздух вокруг стал холодным. Я вздрогнула. Дело не только в скипетре – он хотел мести.

– Нашел что-нибудь, Грим? – спросила я, надеясь, что окружающие не заметят резкого падения температуры воздуха. Грималкин чихнул разок и встал, размахивая хвостом. Золотистые глаза внезапно стали серьезными.

– Думаю, лучше вам самим это увидеть, – ответил кот.

Спрыгнув со стола, он нырнул в толпу и вышел за дверь. Я оглядела напоследок спортзал, моих бывших учителей и одноклассников, и мне стало грустно. Скорее всего я никогда их больше не увижу. Но потом Пак ободряюще посмотрел мне в глаза, и мы последовали за Грималкиным в ночь.

На улице было жутко холодно. Я задрожала в своем тоненьком платье, гадая, может ли настроение Эша так влиять на погоду. Грималкин выскочил из-за угла, подобно пушистому привидению, едва заметный в тени. Мы пошли за ним по коридорам, мимо учебных классов на парковку. Там он остановился на бордюре тротуара, глядя на асфальт.