Железная стена. Израиль и арабский мир

В ночь с 5 на 6 июня Даян и Рабин обсуждали возможность дальнейших военных действий на сирийском фронте. Даян принял решение о том, что ЦАХАЛ не должен пересекать международную границу, но должен занять все демилитаризованные зоны. Это постановление было подтверждено решением министерского комитета обороны от 6 июня. На следующий день Эшколь провел консультации с Аллоном, Рабином и Элазаром. Эшколь предложил провести более масштабную операцию, целью которой должен был стать захват истоков Баниаса и Тель-Азазиата - укрепленной позиции сирийцев на Голанских высотах. Все остальные участники поддержали это предложение. Рабин и Элазар хотели пойти дальше Тель-Азазиата, и Аллон настоял на том, чтобы им было дано разрешение на это. За спиной Даяна раздавалась критика в его адрес.

Поселенцы с севера добавили свой голос за захват Голанских высот. Целое поселенческое лобби пришло в движение, и в лице Эшколя они нашли сочувствующего слушателя. Он даже пригласил трех представителей поселенцев выступить непосредственно на заседании министерского комитета обороны, которое состоялось вечером 8 июня. К этому времени египетская и иорданская армии уже распались, и Израиль мог полностью переключить свое внимание на сирийский фронт. Представители поселенцев просили не оставлять их на милость сирийских орудий. Их слова произвели сильное впечатление на всех присутствующих, кроме Даяна.

Даян не хотел рисковать советским военным вмешательством на стороне Сирии. Он также опасался перенапряжения своих сил. "Мы начали войну для того, чтобы уничтожить египетские силы и открыть Тиранский пролив", - сказал он. "По пути мы захватили Западный берег реки Иордан. Я не думаю, что можно начинать еще одну кампанию против Сирии. Если речь идет о том, чтобы войти в Сирию и изменить границу, чтобы облегчить жизнь поселениям, то я против". Даян отметил, что сирийцы никогда не смирятся с потерей своей территории, и результатом этого станет бесконечный конфликт. Вместо того чтобы пытаться перенести международную границу, он предложил перенести десять поселений на расстояние пятнадцати километров от границы. Аллон и Эшколь были возмущены этим предложением. Аллон, член кибуца Гиноссар на севере страны, заявил, что вся Галилейская горка не равна пятнадцати километрам и что они не могут отказаться от части страны. Эшколь, выступая как бывший фермер, сказал, что идея выкорчевывания поселений и переноса их в другое место совершенно исключена. Комитет решил отложить принятие решения о действиях на сирийском фронте на два-три дня и попросить начальника штаба подготовить планы на случай непредвиденных обстоятельств. Никто, кроме Даяна, не смог бы в одиночку заблокировать предложение, которое пользовалось такой мощной политической и военной поддержкой.

Следующий шаг Даяна привел его коллег в изумление. Рано утром 9 июня, через несколько часов после того, как Сирия потребовала прекращения огня, Даян напрямую, минуя начальника штаба, позвонил генералу Элазару и приказал ему начать войну с Сирией. Отдавать оперативные приказы должен был начальник штаба, но в данном случае у Рабина "не было желания спорить, когда сирийцы собирались получить по заслугам за злонамеренную агрессивность и высокомерие". Эшколь воспринял эту новость не столь безмятежно. Он заподозрил, что Даян пытается присвоить всю славу себе, и даже подумывал отменить свой заказ. "Какой мерзкий человек", - пробормотал он в присутствии своего помощника.

Побудило Даяна так внезапно изменить свое решение сообщение от Гамаля Абдель Насера сирийскому президенту Нур аль-Дину аль-Атаси, перехваченное израильской разведкой в ночь с 8 на 9 июня. В послании говорилось следующее,

Я считаю, что Израиль собирается сосредоточить все свои силы против Сирии, чтобы уничтожить сирийскую армию, и забота об общем деле обязывает меня посоветовать Вам согласиться на прекращение военных действий и немедленно сообщить об этом У Тану [Генеральному секретарю ООН], чтобы сохранить великую армию Сирии.

Мы проиграли эту битву.

Пусть Бог помогает нам и в дальнейшем.

Ваш брат, Гамаль Абдель Насер.

Даян утверждал, что это сообщение полностью изменило ситуацию и заставило его отдать приказ о штурме Голанских высот и захвате еще большей территории, чем предлагалось накануне. Его приказ звучал так: "Делайте все, что можно сделать". На полях текста послания Насера Даян нацарапал,

Эшколь,

1. На мой взгляд, этот кабель обязывает нас захватить максимальное количество военных линий.

2. Вчера я не думал, что Египет и Сирия (политическое руководство) потерпят такой крах и откажутся от продолжения кампании. Но раз уж ситуация сложилась, ее надо использовать в полной мере.

Великий день.

Моше Даян.