Железная цепь

Люси пожалела, что не расспросила Грейс насчет ее плана. Она почему-то думала, что они просто подойдут к Малкольму и попросят его о помощи. Она совершенно не ожидала такого поворота и теперь не знала, что думать, не знала, как относиться к такому рискованному ходу Грейс.

– Совершенно серьезно, – заверила мага Грейс. – Люси подтвердит мои слова.

Малкольм устремил пристальный взгляд на Люси. Глаза его потемнели, стали почти черными.

– Вы действительно участвуете в этом предприятии, мисс Эрондейл? Полагаю, вашим родителям об этом неизвестно?

– Ответ на первый вопрос: да, на второй: нет, – сказала Люси. – Но… родители учили меня, что следует по мере своих возможностей восстанавливать справедливость. Именно это я и пытаюсь сейчас сделать. Умер человек, который должен был… который не должен был умирать.

Малкольм горько рассмеялся.

– Вы от своего не отступитесь, словно собака, вцепившаяся в кость, верно? Вы напоминаете мне вашего отца. Итак, вот что вам следует знать прежде всего. Даже если бы существовала возможность воскрешать мертвых, не отнимая жизни невинных людей, в любом случае для воскрешения потребуется тело, которое могла бы занять вернувшаяся душа. Тело, не подвергшееся разложению. Но увы, как вам, без сомнения, известно, удел мертвецов – разложение и распад.

– Представим на минуту, что у нас есть сохранившееся тело, – произнесла Люси. – Незанятое, но тем не менее… м-м… целое и невредимое.

– Даже так? – Малкольм некоторое время молча переводил взгляд с Люси на Грейс. Потом снова вздохнул, словно признавая поражение. – Ну хорошо, – наконец, заговорил он. – Если вы говорите правду, если вы действительно можете передать мне весточку от Аннабель, тогда идите и возвращайтесь с посланием. Я буду ждать вас здесь.

Он поднялся и коротко кивнул, давая понять, что разговор окончен.

Люси встала с кресла и обнаружила, что у нее подкашиваются ноги от волнения. Когда Грейс проходила мимо мага, тот поймал ее руку и заговорил бесстрастным, но от этого не менее грозным тоном.

– Мисс Блэкторн, возможно, вы уже заметили, что чары, которыми вы пользуетесь, бессильны против таких, как я. Я не склонен относиться к подобным вещам как к милой шалости или безобидному фокусу. Если вы попытаетесь проделать нечто подобное в Алькове еще раз, у вас будут серьезные неприятности.

И он почти грубо оттолкнул ее от себя. Грейс, пряча лицо, направилась к двери. На миг Люси показалось… но нет, это было невозможно. Такие, как Грейс, не умеют плакать.

– Что вы имели в виду, когда говорили о чарах? – обратилась она к Малкольму. – Грейс не смогла бы сотворить заклинание, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Уж кому знать, как не мне.

Малкольм несколько секунд смотрел Люси в лицо.

– Чары бывают разные, – наконец, сказал он. – Мисс Блэкторн из тех женщин, которым известно, что мужчина стремится играть роль защитника и спасителя. Поэтому она изображает беспомощное хрупкое существо.

– Хм-м, – пробормотала Люси и едва сдержалась, чтобы не напомнить магу о том, это этот мир принадлежит мужчинам. Женщинам ничего не остается, кроме как искать помощи у сильного пола.

Малкольм пожал плечами.

– Я всего лишь хотел вас предупредить, чтобы вы не доверяли этой девице. Но решение, разумеется, остается за вами.

– Я сейчас видела нечто в высшей степени странное, – произнесла Ариадна, закрывая за собой дверь Комнаты Шепота и поворачивая ключ в замке. – Грейс Блэкторн выбежала из кабинета Малкольма Фейда и ринулась к выходу. Как ты считаешь, мне следует догнать ее и спросить, в чем дело?

Они развели огонь в камине; Анна лежала на ковре в одной лишь мужской белой рубашке. Ее обнаженные длинные ноги, вытянутые в сторону камина, были элегантны, как сонет, подумала Ариадна. Анна перевернулась на живот, подперла подбородок рукой и ответила:

– Не стоит – мне кажется, она довольно ясно дала понять, что ты и твои дела ей совершенно безразличны. Возможно, следует ответить Грейс взаимностью. А кроме того, – добавила Анна, и ее алые губы изогнулись в коварной усмешке, – ты же не собираешься бежать на улицу зимним вечером в таком виде?

Ариадна покраснела; она совсем забыла, что на ней только сорочка из тонкого белого муслина, стянутая на груди оливковой лентой. Остальные вещи – платье, туфли, нижние юбки, панталоны, ленты, корсет – были разбросаны по комнате.

Она подошла к Анне, опустилась рядом на ковер. Она уже в третий раз встречалась с Анной в Комнате Шепота и успела полюбить это место. Ей нравились обои с серебристыми узорами, медная чаша со свежими тепличными фруктами, огонь в камине, дым от которого почему-то пах розами.

– Она не сказала мне ни одного плохого слова, – задумчиво произнесла Ариадна. – Она всегда вежлива и отвечает, если к ней обращаются с вопросами, но у меня такое чувство, что мыслями она где-то далеко.