Железная цепь

Затем осторожно двинулась вперед по заснеженному парку. Как и прежде, Чизвик-хаус представлял собой унылое зрелище; вокруг никого не было, лишь ветер свистел в кронах голых деревьев. Но Люси решила не рисковать и старалась передвигаться незаметно. Если ее догадка относительно Джесса была хоть в какой-то степени близка к истине, ей следовало соблюдать крайнюю осторожность. Шагая по заброшенному саду, она подумала, что эти тропинки ей уже знакомы не хуже улиц вокруг ее дома. Она прошла мимо замшелых статуй, мимо разросшихся кустов и запущенного розария и, наконец, добралась до сарая без крыши.

Она остановилась и несколько секунд прислушивалась, желая убедиться в том, что за ней никто не следует. Царапанье голых ветвей по каменной стене сарая нервировало ее, но она решительно подошла к входу. Дверь была приоткрыта. Она уловила едкий запах – наверное, Грейс вчера жгла здесь какие-то колдовские травы.

Люси переступила порог, и когда ее глаза привыкли к темноте, она разглядела тело Джесса. Оно покоилось в стеклянном гробу, точно так же, как в прошлый раз. Глаза его были закрыты, руки сложены на груди.

Ей очень не хотелось тревожить его, но она должна была убедиться в правильности своей догадки. Дрожа, она сделала то, чего никогда не делала прежде: откинула стеклянную крышку. Скрипнули петли.

Перед ней просто тело, а не Джесс, сказала она себе. Джесс был ее призраком, духом, а эти материальные останки не имеют к нему никакого отношения. Но все равно она чувствовала себя отвратительно, отодвигая лацканы белого траурного костюма.

Белая рубашка была покрыта кровавыми пятнами.

Задержав дыхание, Люси начала расстегивать рубашку. Странно было вот так прикасаться к реальному телу Джесса, призрак которого она совсем недавно обнимала и целовала.

Расстегнув все пуговицы, Люси увидела на белой груди трупа руну Силы. На левом плече чернели руны Быстроты и Точности. Руна Ясновидения была изображена на тыльной стороне левой кисти, хотя Джесс был правшой. На внутренней стороне правого предплечья виднелась руна энкели.

Люси выпустила край рубашки и какое-то время стояла неподвижно, глядя на черные отметины, выделявшиеся на восковой коже Джесса. Именно этого она и боялась.

Якорь.

Руны. У Джесса не было ни одной руны, а теперь их стало пять. По одной от каждого убитого Сумеречного охотника: Амоса Гладстона, Бэзила Паунсби, Филомены ди Анджело, Лилиан Хайсмит, Элиаса Карстерса.

Медленно, словно во сне, Люси подошла к дальней стене и сняла с крюка меч Блэкторнов. Потом так же медленно вернулась к гробу. Крышка была откинута, Джесс мирно спал, не подозревая ни о чем. Это было несправедливо. Ужасная несправедливость. Джесс не убивал, он был невинной жертвой.

Но те, кого зарезали, – они тоже были невинными жертвами.

Люси знала, что должна сделать это сейчас, иначе потом у нее не хватит духу. Скрежеща зубами, она взяла меч двумя руками, занесла его над телом и приготовилась нанести один-единственный верный удар, как учил ее отец.

– Джесс, – прошептала она. – Прости, Джесс.

В клинке отразился свет фонаря, а в следующий миг Люси ощутила страшную боль в затылке. Меч Блэкторнов выпал из ее рук, задел край стеклянного гроба и зазвенел, ударившись о замерзшую землю. Но Люси не видела этого: в глазах у нее потемнело, ноги подкосились, и она потеряла сознание.

24 Он придет

«Там он века покоился, и будет

Он там лежать, питаяся во сне

Громадными червями океана,

Пока огонь последний бездны моря

Не раскалит дыханьем, и тогда,

Чтоб человек и ангелы однажды

Увидели его, он с громким воплем

Всплывет, и на поверхности умрет»[73].

Альфред Теннисон, «Кракен»

Джеймс брел среди густого тумана; ни впереди, ни позади ничего не было, кроме серой мглы, и тени наступали на него со всех сторон. Он бодрствовал, слышал собственное хриплое, прерывистое дыхание и в то же время понимал, что видит сон.

Внезапно он обнаружил, что его сковали по рукам и ногам, что он не в состоянии пошевелиться; он мог только видеть через две дыры в какой-то непроницаемой завесе, наподобие черной маски с отверстиями для глаз.

Светало; небо на востоке сделалось прозрачным, как голубой стеклянный купол. Джеймс наклонил голову набок и увидел сквозь свою «маску» голые ветви платанов. Все тело горело, словно в лихорадке. Темные прямые волосы упали ему на глаза, и он поднял руку, чтобы убрать их. Оказалось, что рука занята – в тонких белых пальцах была зажата продолговатая серебристая коробочка, покрытая неизвестными рунами.