Читаем Железнодорожный мир полностью

Железнодорожный мир

И въ обществ, и въ печати постоянно раздавались и раздаются голоса о желзнодорожныхъ неурядицахъ и безобразіяхъ. Но все-таки надлежащаго, такъ-сказать, цльнаго освщенія этого явленія въ печати еще не появлялось, а внутренняя, интимная жизнь желзнодорожнаго міра и по-сейчасъ скрывается подъ какою-то таинственною заслоною. Между тмъ, этотъ міръ полонъ несообразностей, курьезовъ, плотоядныхъ инстинктовъ, возмутительныхъ сценъ, и даже кровавыхъ происшествій. Авторъ этой книги задался цлью раскрыть завсу, закрывающую этотъ своеобразный міръ, съ клокочущими въ немъ страстями. Но онъ долженъ признаться, что усплъ приподнять лишь одинъ край завсы, такъ-какъ раскрыть ее всю — задача слишкомъ сложная и непосильная для одного человка. Впрочемъ, кажется, въ этомъ не представляется особенной надобности: и этотъ приподнятый край бросаетъ достаточно яркій лучъ для освщенія боле рельефныхъ сторонъ желзнодорожной жизни; такъ-что читатель можетъ составить о ней достаточно ясное представленіе, и вроятно дополнитъ воображеніемъ то, чего не досказалъ авторъ.

Люциан Эдуардович Котлубай

Публицистика / Документальное18+

Люцианъ Котлубай.

Желзнодорожный міръ.

Предисловіе.

И въ обществ, и въ печати постоянно раздавались и раздаются голоса о желзнодорожныхъ неурядицахъ и безобразіяхъ. Но все-таки надлежащаго, такъ-сказать, цльнаго освщенія этого явленія въ печати еще не появлялось, а внутренняя, интимная жизнь желзнодорожнаго міра и по-сейчасъ скрывается подъ какою-то таинственною заслоною. Между тмъ, этотъ міръ полонъ несообразностей, курьезовъ, плотоядныхъ инстинктовъ, возмутительныхъ сценъ, и даже кровавыхъ происшествій. Авторъ этой книги задался цлью раскрыть завсу, закрывающую этотъ своеобразный міръ, съ клокочущими въ немъ страстями. Но онъ долженъ признаться, что усплъ приподнять лишь одинъ край завсы, такъ-какъ раскрыть ее всю — задача слишкомъ сложная и непосильная для одного человка. Впрочемъ, кажется, въ этомъ не представляется особенной надобности: и этотъ приподнятый край бросаетъ достаточно яркій лучъ для освщенія боле рельефныхъ сторонъ желзнодорожной жизни; такъ-что читатель можетъ составить о ней достаточно ясное представленіе, и вроятно дополнитъ воображеніемъ то, чего не досказалъ авторъ.

Желзнодорожные недуги.

Критическіе наброски.

I. Желзнодорожный пролетаріатъ.

I.

Для многихъ покажется невроятнымъ, если сказать, что въ Россіи существуетъ желзнодорожный пролетаріатъ. А это такъ; онъ существуетъ, и можно съ увренностью полагать, что въ боле или мене недалекомъ будущемъ онъ приметъ грандіозные размры. Это особенно бросается въ глаза при новостроющихся желзныхъ дорогахъ. Еще не очень давно, при открытіи какой-либо новой желзной дороги, правленіе длало наборъ служащихъ въ Петербург или въ Москв, смотря по мсту своего нахожденія, объявляло о найм служащихъ по другимъ, уже существующимъ желзнымъ дорогамъ, снабжало опредлившихся на службу для прозда на мсто постройки солидными командировочными, даже съ нкоторыми изъ нихъ заключало контракты. Теперь совсмъ не то. Теперь правленія новостроющихся желзныхъ дорогъ въ служащихъ не нуждаются. Теперь, лишь только начинается постройка какой-либо дороги, туда моментально, со всхъ концовъ Россіи, стекаются алчущіе получить мсто, всхъ родовъ службъ, и въ такомъ громадномъ количеств, что изъ нихъ легко можно было бы составить штатъ для нсколькихъ дорогъ. Вс они снабжены аттестатами, отличными, хорошими и плохими. Начальству новой дороги остается только длать выборъ изъ сонма алчущихъ; да и выбирать-то ему много не приходится, потому что у каждаго начальника имются свои протеже, которые никогда по желзнымъ дорогамъ не служили, и которые все-таки получаютъ мста. Кром того, къ этимъ начальникамъ присылаются кандидаты отъ вліятельныхъ лицъ; т же, у кого нтъ протекціи, ждутъ, проживаются и пропадаютъ.

Разительный примръ дала намъ постройка екатерининской желзной дороги. Въ начал постройки, въ Екатеринославъ съхалось около тысячи человкъ, уже служившихъ по разнымъ желзнымъ дорогамъ. Этотъ патріархальный городъ, живописно расположенный на берегу Днпра, вдругъ увидалъ неожиданное зрлище. Его великолпные бульвары переполнились праздношатающеюся публикою, алчущіе взоры которой съ обманчивою надеждою обращались на громадный домъ, гд помщалось временное управленіе екатерининской желзной дороги. Главный строитель, инженеръ Титовъ, сталъ получать множество анонимныхъ писемъ съ мольбами и угрозами. Къ его чести надо сказать, что онъ, съ своей стороны, длалъ, что могъ: принималъ на службу, кого можно было принять, отказывалъ мстнымъ жителямъ; но все это была капля въ мор.

Пролетаріи раздлились на группы по родамъ службъ. Тутъ были и начальники станцій, и помощники машинистовъ, и машинисты, и телеграфисты, и дорожные мастера, и кондукторы, и пр., и пр. Всякая группа имла своего предводителя. Иногда они производили безпорядки, что, наконецъ, обратило на себя вниманіе мстнаго городского начальства. Вс они пріхали въ Екатеринославъ на послднія деньги, прожились тамъ окончательно, что называется до послдней нитки, и наконецъ, faute de mieux, большинство изъ нихъ поступило въ такъ-называемую «босую команду». Эти-то желзнодорожные пролетаріи и были главными зачинщиками и участниками анти-еврейскихъ безпорядковъ, произведенныхъ въ Екатеринослав въ 1883 году.

Несомннно, что желзнодорожный пролетаріатъ образовался не вслдствіе нормальнаго и естественнаго хода событій, а путемъ насильственнымъ, искусственнымъ. Тутъ дйствовали интрига, продажность, личные интересы, личныя симпатіи и антипатіи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика