Железное кольцо

— Попробуй поесть, — настойчиво попросил парень. — Я тут тебе овощи взял, курицу, бульон, хлеба свежего.

— Спасибо.

Несмотря на все мои опасения, после первых же глотков душистого бульона стало легче. Пряные травы, добавленные туда, были мне незнакомы, но запах и вкус понравились. Похоже было на смесь укропа и базилика. А от одного вида поджаристой курочки захотелось довольно замурлыкать.

Дэн тем временем разулся и устроился на противоположном краю кровати, прямо в одежде. Я покосилась на него, но, слишком поглощенная едой, ничего пока не сказала. Хотя и догадалась, что ночевать мы сегодня будем в одной комнате. И, надо полагать, на одной кровати, поскольку второй здесь просто не было.

Отчасти это обстоятельство меня даже радовало. Некоторая неловкость, само собой, присутствовала, но страх остаться одной в темноте был сильнее. Вдруг какой-нибудь перепивший завсегдатай этого заведения станет ко мне ломиться? Или наёмник нас всё-таки выследит. Причин для беспокойства хватало.

 

* * *

Открыв глаза, я с изумлением обнаружила себя лежащей на собственной кровати. Дома. Ветер, влетающий сквозь открытую форточку, покачивал тюль, мертвенно сияющий в необычно ярком лунном свете. Узкая белая дорожка пробегала по ковру, начинаясь у кресла и заканчиваясь прямо перед кроватью. Она колыхалась, когда шевелились шторы, и от этого казалось, что вместо пола в комнате — тревожимая ветром водная гладь.

Несколько раз моргнув, я уже решила было себя ущипнуть, чтобы разобраться, сплю или нет. Но тут заметила в кресле движение, посмотрела туда и невольно вскрикнула, натягивая одеяло повыше.

Мужчина… Арладан, да, это точно был он, поднял на меня голубовато-бледное, словно светящееся изнутри лицо. Никогда не видела призраков, но, как мне показалось, именно так мог бы выглядеть один из них.

— Даша…

На глаза навернулись непрошеные слезы. Я задыхалась от непонятной боли, злилась, не знала, что делать и что чувствовать. Отчаяние, страх и паника раздирали душу на тонкие окровавленные ленточки, обида щедро посыпала их солью.

— Почему? — с трудом вытолкнула я сквозь непослушные губы.

Сама не знаю, что конкретно имела в виду, задавая этот вопрос. Почему он меня обманывал? Почему бросил? Почему вообще выбрал именно меня? Почему отдал это проклятое кольцо? Почему мне сейчас так больно?

Призрак грустно улыбнулся и исчез, растворился в лунном сиянии. Оставив после себя на кресле какой-то слабо светящийся предмет. Выбравшись из кровати, я на цыпочках, озираясь на каждом шагу, прошла через комнату и посмотрела, что же это.

На кресле лежала раскрытая книга. Небольшой томик в коричневой обложке. На которой не было ни названия, ни имени автора — вообще ничего. В некотором замешательстве я перевернула книгу в руках и посмотрела на белоснежные страницы.

Правая оказалась чистой. А на левой что-то было, но вот беда — написанное буквами-рунами, очень похожими на те, которые я видела на вывеске. Попытка полистать книгу оказалась безуспешной. Страницы даже не склеились, они буквально окаменели, не давая и шанса отделить их друг от друга.

Всхлипнув от досады, я уставилась на непонятные буквы. И удивлённо хлопнула глазами, заметив, что они поплыли, смазались, начав меняться. Словно сорвавшаяся с моих ресниц капля вызвала какую-то химическую реакцию. Сморгнув слёзы, я увидела знакомые, до боли знакомые строки:

Под горькой осиною,

С ручьями, с пчёлами.

Все цветочки синие,

Она — что полымя!

Под горькой осиною,

Где странник путь держал.

Все цветочки синие,

Она — что уголь-жар.

Выронив книгу, я опустилась на пол, с трудом сдержав стон отчаяния. Сон, всего лишь сон. Порождение моих нынешних внутренних метаний и страхов. Моя квартира. Моя книга. Сотню раз прочитанные мной строчки Цветаевой, наверняка застрявшие где-то в глубинах памяти. Это всё совершенно ничего не значило.

Кроме, разве что, одной детали. Сейчас я почему-то совершенно точно знала, что сплю. Бывает ли так во сне? Кажется, последние события моей жизни довольно явственно свидетельствовали о том, что во сне бывает что угодно. Особенно если это вовсе не сон.

Прикосновение к плечу заставило вздрогнуть, вскочить, роняя книгу на пол, и… проснуться. Сквозь застиранные занавески в комнату пробивались первые лучи рассвета, Дэн сидел рядом со мной, одетый, обутый и уже с сумкой, перекинутой через плечо.

— Просыпайся, — сообщил он, подавив зевок. — Портал скоро откроют.

Я устало прикрыла глаза и снова легла на спину, пытаясь выровнять сбившееся от испуга дыхание. По телу разливалась неприятная слабость, в ушах шумело. Желудок тоже вёл себя как-то подозрительно.

— Ты как? — озабоченно спросил Дэн. — Водички, может?

Кивнув, я приподнялась на локтях и немедленно об этом пожалела. Живот скрутило так, будто все внутренности, подхваченные каким-то безумным торнадо, разом рванулись к горлу. Во рту стало кисло, потом горько, а потом Дэн едва успел сунуть мне умывальный тазик.