Железное кольцо

Я до боли вжалась в спинку кровати. Тихий, вкрадчивый голос, прошептавший моё имя, пробирал до костей. Звучал он, казалось, отовсюду сразу. По коже пробежали мурашки, кончики пальцев закололо.

— Камень… драконий камень…

От внезапно нахлынувшего холода одеяло не спасло. Я задрожала, тщетно пытаясь закутаться поплотнее, чтобы сохранить хоть каплю тепла. Голос продолжал звучать, слова будто складывались из жутковатых скрипов и шорохов.

— Даша… найди…

— Что, что найти? — непослушными губами пробормотала я, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть в окружающей меня чернильной темноте.

— Найди драконий камень.

Эта последняя фраза прозвучала неожиданно чётко и внятно. И я могла поклясться, что голос принадлежал Ару. Даже на миг показалось, что его силуэт промелькнул где-то в паре шагов. Холод сделался невыносимым, я уже дрожала всем телом, обхватив себя за плечи, но сумела выдохнуть ещё один вопрос:

— Где?

Ответа не последовало. Только от кольца по всему телу начало растекаться тепло. А потом я словно рухнула с огромной высоты и… проснулась. Съёжившаяся под одеялом, дрожащая от совершенно реального холода. Ночник в самом деле погас, а посреди комнаты, там же, где и в прошлый раз, застыла, выжидающе скрестив руки на груди, знакомая призрачная фигура.

— Здравствуйте, — неожиданно ощутив раздражение, едва ли не злость, процедила я, глядя на призрака. — Что на этот раз?

Процедила и прикусила язык. В прошлый раз голос призрака я слышала у себя в голове. Скорее всего, это было нечто вроде телепатии, мне передали саму мысль, потому она и оказалась на том языке, на котором я думаю. Значит, говорить с этой дамой вслух совершенно бесполезно, она меня не поймет. Разве что…

— Ты Лерея? — спросила я на сонайском.

— Лерея… было мое имя… да…

Теперь слова ответа доносились из уст призрака, не в моем сознании. Отчаянно пожалев, что рядом нет Дэна, я сгребла в кучку все свои невеликие пока познания, и составила следующий вопрос:

— Зачем тайник?

Вообще я хотела спросить, зачем она мне его показала. Но словарного запаса для этого не хватило. И разумеется, в строгом соответствии с законом подлости, поняли меня не так, как мне того хотелось.

— Это было не его. Не должен был получить.

— Это? — уточнила я, отыскав под подушкой перстень и показав призраку.

— Да. Эльан Вальес. Принадлежит дочери.

— Твоей дочери?

— Да.

— Но у тебя был только сын.

— Нет!

В лишённом до этого всяких интонаций голосе призрака вдруг отчётливо прозвучали боль и отчаяние. Мне стало её жаль. Ей не верили при жизни, называли сумасшедшей. И сейчас, после смерти, я сделала то же самое. А она пришла ко мне за последней помощью.

— Ребёнка…

Я очень хотела спросить, подменили ли ее ребёнка, но обнаружила, что не знаю нужного слова, и осеклась. К счастью, Лерея не исчезла и вроде бы не рассердилась на мою глупость и непонятливость. Наоборот, попыталась продолжить разговор.

— Дарф эт ра бикор эрала мил да лооне энид.

У меня голова закружилась от этого ответа. Но кое-что я все-таки поняла. Дарфом, собственно, звали ее мужа, «энид» означало «сын», а слово «лооне» я уже слышала, от торговца, довёзшего нас с Дэном в Иронай. Произнёс он его, когда неподалёку от города какая-то наглая шавка, выскочившая из придорожных кустов, своим лаем напугала лошадь. И получил за это весомую оплеуху и сердитый выговор от супруги. Видимо, слово было грубым и оскорбительным.

Увы, никаких конкретных выводов сделать не удалось. То ли Лерея просто нелестно отозвалась о своем муже, то ли хотела рассказать что-то о ребёнке, каком-то сыне. Возможно, том самом, которого она не признавала своим.

Пришлось отрицательно покачать головой, показывая, что я ничего не поняла. Лицо призрака болезненно скривилось. Мотнув головой, Лерея совершенно как живой человек потерла виски, потом закрыла лицо ладонями и застыла в неподвижности.

— Почему я нашла…

Не знала я ни слова «дневник», ни слова «перстень», такое вот упущение. Следовало этим поинтересоваться, раз уж я собиралась беседовать с призраком. Но вот как-то не подумала, прокол на мой счет.

— Твоё.

Короткий и резкий ответ призрака опять поверг меня в задумчивость. Моё кольцо? Оно её привлекло, вызвало, что-то для неё значит? Или это содержимое тайника должно принадлежать мне? Но почему? Из всех нынешних обитателей замка я, пожалуй, единственная, кто вообще никак не может быть связан с этой историей.

— Это? — спросила я, показывая руку с железным кольцом.

Призрак отрицательно мотнул головой. Я окончательно перестала что-либо понимать. Если дело не в железном кольце, тогда в чём? Может, я просто первая, кто оказался в этой комнате ночью? Но по виду спальни в подобное верилось с трудом, не выглядела она заброшенной, а потом наспех приведённой в порядок. И причём тогда слово «твоё»?

— Это?

Перстень Вальесов тускло сверкнул на моей ладони в свете внезапно вновь загоревшегося ночника. Призрак отшатнулся подальше, в темноту, но не исчез. Только лицо его озарила спокойная улыбка.

— Это твоё.