Железное сердце

– Темный Лес – не лучшее место для ребенка. Где твой дом?

– Я убежал из дому. Там страшно. В лесу лучше. Я слышал, что здесь живут добрые люди, и подумал, может быть, у вас найдется для меня немного еды. Я мало ем и не прошу милостыню. Я отработаю свой обед.

Том говорил как мужчина и даже расправил плечи и вытянулся, чтобы казаться выше ростом. А росту в нем было целых четыре фута. Якоб едва не прослезился, глядя на парнишку: тощий, в чем только душа держится. Руки и лицо чистые – умывался, видать, в пруду или в ручье, – а одежонка грязная. Волосы свалялись, как пакля.

– Отработаешь, значит? – Йозеф покачал головой. – Малыш, да тебе повезло, что ты сам не стал ничьим обедом. В лесу водятся медведи. И волки.

– Лучше с ними, чем с теми людьми, среди которых я жил, сударь. – Том перевел взгляд на хрустальный гроб за спиной Йозефа. Солнце стояло высоко и так отсвечивало от его стенок, что невозможно было разглядеть, кто лежит внутри. – Вы кого-то потеряли. Мне очень жаль, сударь. Я тоже кое-кого потерял. Много недель назад. Взрослые говорят, что время лечит все раны. Может, те, которые снаружи, и лечит. А те, которые внутри, только загоняет вглубь.

Взгляд Тома скользнул по резным козлам с гробом, потом по земле, усыпанной лепестками роз. Он робко шагнул вперед, прикрывая глаза от хрустального блеска. Он все еще не видел, кто лежит там, под покровами тончайшего шелка, зато разглядел кое-кого внизу.

Малютка-гончая отказалась покинуть Софи. Она лежала под козлами, уронив голову на передние лапы, закрыв глаза, и горевала.

– Зара? – неуверенно позвал Том. – Это ты?

Услышав знакомый голос, собака открыла глаза и подняла голову.

– Это ты! Ты жива! – воскликнул Том. – Помнишь меня, девочка?

Зары застучала хвостом.

– По-омнишь. – (Тут на солнце надвинулось облако, и гроб перестал сверкать.) – Это… это же моя подруга. Принцесса! – воскликнул Том. – Да, точно, но почему она здесь? Я слышал, что ее унесли волки. Так сказал егерь. – Смешавшись, мальчик прижал ко лбу ладонь; на глазах у него выступили слезы. – Прямо как живая. Будто мы не расставались. – Он утер глаза грязным рукавом. – Как жаль, что она покинула меня. Она была моим единственным другом. «Осторожно, Том. Не спеши, Том» – так она мне говорила. А когда другие смеялись надо мной, всегда меня утешала…

Мальчик сделал еще несколько робких шагов к гробу. Он очень устал и изголодался за те дни, что провел в лесу, его спина болела от шрамов, оставленных кнутом. Неудивительно, что он споткнулся, как это часто с ним бывало, зацепился ногой за травянистую кочку и, потеряв равновесие, рухнул головой вперед.

Прямо на гроб.

Глава 68

Все произошло одновременно. Тяжелый гроб вздрогнул и пошатнулся. Зара отскочила, поджав хвост. Деревянные козлы застонали. Якоб схватил Тома за руку и оттащил его в сторону, от греха подальше. В деревянной подставке появилась длинная трещина. Миг – и козлы раскололись, а гроб рухнул на землю.

Тело Софи выпало на землю, лицом вниз.

Краска сбежала со щек Тома.

– Простите меня! – запричитал он. – Простите, я такой неуклюжий! Так все говорят. Но я не нарочно. Я не…

Йозеф увидел, что мальчуган испугался, и положил руку ему на плечо:

– Тише, Том! Ничего страшного. Не бойся. Мы все починим. Пожалуйста, не…

– Йозеф! Боже милостивый, Йозеф, смотри!

Это был голос Шатци. Не сводя глаз с упавшего гроба, он показывал на него рукой.

Покойница, которая недвижно лежала в нем всего пару минут назад, вдруг закашлялась и стала ловить ртом воздух. Потом перекатилась на бок и выплюнула кусок яблока.

Она села, огляделась по сторонам, точно спросонья, и спросила:

– А почему все плачут?

Глава 69

Софи, пошатываясь, встала.

Шатци, глядя на нее, выдохнул:

– Софи, милая моя девочка, ты жива…

– Как я здесь оказалась? – слабым голосом спросила она. – Как…

У Софи закружилась голова, ее затошнило. Она покачнулась и зажмурилась. Арно подхватил ее под руку и подвел к скамье, которую братья вкопали рядом с гробом. Минута – и головокружение прошло. Софи открыла глаза.

Братья только этого и ждали. Они подбежали к ней вместе с Тапфен и Вебером, стали целовать ее, жать ей руки.

– Тебя привезли сюда друзья, Арно и Уилл, – объяснил Юлий. – Ты что-нибудь помнишь?

Софи рассказала им о фермерше с яблоками. И о человеке с глазами, как черный лед.

– Это был он, Король Воро́н, – произнесла она, холодея от одного лишь воспоминания. – Он сказал, что мне конец. – Она замолчала, воскрешая в памяти свои последние мгновения на рынке. – Но он ошибся. Яблоко застряло у меня в горле. Я не проглотила его.

– Наверное, это тебя и спасло, – заметил Арно. – Твое тело получило достаточно яда, чтобы погрузиться в сон, похожий на смерть, но недостаточно, чтобы умереть.

– Сколько времени прошло после Шаденбурга? – спросила она.

– Неделя, наверное, – сказал Иоганн.

– Нет, восемь дней, – возразил Арно.

– Что? – воскликнула Софи, вскакивая. – Где мои вещи? Мой мешок… фляжка…

– В доме, – ответил Иоганн. – Софи, сядь. Ты такая бледная.

Софи затрясла головой:

– Принесите их. И что-нибудь поесть, если найдется.