Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Я понял, что с Касом что-то не так, когда еще до Олимпийских игр 1984 года мы давали телеинтервью Алексу Уоллоу. Пока устанавливали свет, Кас непрерывно кашлял. Он сообщил Алексу, что перенес воспаление легких. Тот поинтересовался, как это произошло, и Кас ответил, что подхватил пневмонию в 1983 году в Сент-Луисе. Однако потом, когда в сентябре того же года мы приехали на мое выступление в Лейк-Плэсид, Кас рассказал комментатору следующее: «Я был вынужден обратиться к врачу по причине, не имевшей отношения к проблеме с легкими. О том, что у меня еще и пневмония, я узнал случайно. У меня диагностировали так называемую хиатальную грыжу[169], которая чрезвычайно болезненна. Я проснулся посреди ночи, где-то около двух часов. Было ощущение, словно у меня внутри раскаленное железо. Я решил, что это сердечный приступ, но не хотел никого тревожить. Однако к полудню стало понятно, что мое состояние ухудшается, и я решил все же обратиться к врачу, который и поставил этот диагноз. Он направил меня на рентген, где выяснилось также, что я выздоравливаю после пневмонии». «То есть вы до этого перенесли на ногах воспаление легких?» – спросил Алекс. «Похоже на то. И это очень плохо сказалось на моем самочувствии. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя».

Однако полностью Кас так и не выздоровел. Он принимал какие-то таблетки и время от времени посещал врача. Его посадили на диету, запретив некоторые блюда, которые ему нравились. Он дико злился по этому поводу и все равно ел эту вредную дрянь. Кас всегда считал, что знает о своем здоровье больше врачей, и не испытывал к ним доверия. Однако в начале октября 1985 года он слег. Это случилось в одном из отелей Кэтскилла во время семинара по травмам головы у боксеров, который был организован Атлетической комиссией штата Нью-Йорк и Американской медицинской ассоциацией. Каса отвезли в медицинский центр Олбани, где он пробыл около недели. Я навестил его там, и мне показалось, что с ним все в порядке. Он лежал в небольшой чистой палате, где стоял неистребимый лекарственный дух касторового масла в сочетании с запахом плесени. Мы обсудили мои последние поединки. Джимми прислал Касу их записи, и учитель объяснил, что я делаю правильно, а что требуется исправить. Его очень беспокоило то, что он мог потерять спортзал. Парни Атласа пытались отжать его, после чего Тедди мог вернуться в Кэтскилл и занять место Каса. Чтобы не допустить этого, учитель намеревался оформить долгосрочную аренду спортзала за доллар в год.

Том Патти также навестил Каса в Олбани и рассказал, как организованы мои тренировки: «У Майка все в порядке, он в хорошей форме, активно занимается». Кас также спросил его о Кевине Руни: «Как насчет этого парня?» Том почувствовал подвох и начал увиливать от ответа. Но Кас настаивал: «Чем, черт возьми, занимается этот Руни? Он вообще появляется в спортзале?» Том ответил: «Да, Кевин бывает там». Кас немного помолчал, а затем проговорил: «Я очень разочарован в нем. Томми, худшее сочетание в боксе – это игрок, который пьет. Такие люди принимают решения, которые могут поставить под удар не только их собственное будущее, но и будущее их боксеров». Кевин тренировал Томми, и тот попытался убедить Каса, что с его наставником все в порядке. Кас, однако, отрезал: «Когда я выйду отсюда, мне придется заменить Руни».

Откровенно говоря, Кевин, конечно, играл в азартные игры и пил, но с точки зрения тренерской работы он был настоящим зубром. Ему не было равных. У нас с ним сложилось полное взаимопонимание. Я считал его потрясающим тренером. Атлас был настоящим психологом, получив все свои знания от Каса. Кевин же совершенно не разбирался в человеческой сути, но ему нравилось, когда мои противники получали травмы и испытывали боль. Мы с ним вдвоем от души веселились, когда после боя мои соперники собирали на ринге свои зубы. Наша парочка была воплощением зла.