Железные Люди в Стальных Кораблях

– Увидишь, – загадочно и коварно улыбнулся Беллоди. Он ведь тоже был коварным альбионцем.

– Мы что, всплыли на поверхность? – уточнил Джеймс, выбираясь в коридор.

– Вроде того, – неопределенно ответил Реджи.

– Вроде качает, но качка какаято странная, – заметил Хеллборн. – Я имею в виду амплитуду и частоту… Что это? Свет? Свежий воздух?

Действительно, входной/выходной люк был распахнут. Джеймс пожал плечами и поднялся по откидной металлической лестнице вслед за Беллоди. Выбрался наверх, посмотрел по сторонам и разинул рот от удивления.

Субмарина плавно покачивалась в воздухе, на первый взгляд – гдето на отметке " 1000 метров выше уровня моря".

Все еще удивленный Хеллборн вцепился в металлические поручни, ограждавшие палубу подлодки и осторожно посмотрел вниз. Океан был пуст. Ну, почти. Какаято земля виднелась у самого горизонта справа по борту. Судя по положению послеполуденного солнца, подлодка двигалась на восток. То есть летела. При этом нечто отбрасывало на нее гигантскую тень. Даже в это время суток.

– Я всегда любил дирижабли, – сказал ктото у них за спиной. Хеллборн обернулся и увидел капитана Бастэйбла. – Есть в них чтото возвышенное и утопическое… Вы не знаете, как называется эта модель?

– Понятия не имею, – пожал плечами Джеймс. – Явно чтото немецкое.

– "Летающая крепость", – вступил в разговор Беллоди. – Я уже успел разузнать. Корейская постройка, берлинская лицензия. Бывший "Карголюфтер М15".

– Просто красавец, – зачарованно прошептал Освальд Бастэйбл, задрав голову. – Поднимемся наверх, джентельмены?

– Да, почему бы и нет, – согласился Хеллборн.

– Только нам придется вернуться в субмарину, – объяснил Реджи и указал на гибкую гофрированную трубу, напоминающую противогазный шланг, метров в семь длиной и диаметром в полтора. Она тянулась из кормового люка субмарины и пропадала в гигантской гондоле над их головами. Разумеется, не эта вулканическая кишка удерживала субмарину в подвешенном состоянии, но чертова дюжина толстых и прочных на вид металлических тросов. Одни крепились к носу, другие тянулись от гондолы к рубке или кормовой надстройке.

Хеллборн покорно кивнул и направился обратно к лестнице. Даже Бастэйбла не пропустил, ибо в данной ситуации настоящий джентельмен должен был идти первым, оставляя старших по званию и по возрасту, а также прекрасных дам в арьергарде/кильватере.

Прекрасная дама обнаружилась у подножия лестницы.

– Это правда? – спросила капитан Мэгги Хан. Она успела выбросить свои флажковые платья и снова облачилась в корейскую зеленую униформу. – Нас взяли на воздушный буксир? Южане всегда были склонны к извращениям.

"Южане? – не сразу понял Хеллборн. – Ах, да, манчьжурская леди имеет в виду корейцев…"

– Так точно, – подтвердил Джеймс. Подтвердил факт воздушного буксира. Тему корейских извращений он решил в скромности своей не развивать.

Путешествие через "противогазный шланг" было недолгим и скучным, и вот они уже в гондоле дирижабля. На первый взгляд, гондола была огромна и просторна. Да, здесь можно выпрямиться во весь рост.

Стоявший на посту у входного люка корейский капрал в синей униформе Императорской Авиации отдал им честь.

– Добрый вечер, добро пожаловать, – добавил он на хорошем английском и улыбнулся.

Вооружен он был куда лучше своих подводных сограждан, заметил Хеллборн. 15зарядный автомат М8 "Ремингтон" 35го калибра. Конечно, это не совсем промежуточный патрон…

– Спасибо, – ответил за всех капитан Бастэйбл. – Вы не будете против, если мы…

– Добрый вечер, добро пожаловать, – повторил кореец и снова улыбнулся.

– Боюсь, вы меня неправильно поняли… – продолжил было англичанин.

– Добро пожаловать, добрый вечер, – несколько неуверенно ответил капрал. Улыбка его слегка померкла.

Мэгги Хан откашлялась и заговорила с часовым покорейски. Тот снова расцвел, несколько раз поклонился благородной госпоже и выстрелил в ответ целым потоком слов. Еще один вопросответпоклон, и Мэгги повернулась к союзникам:

– Мы можем ходить где угодно, кроме орудийных отсеков, машинного отделения и капитанского мостика. На четвертой палубе есть пустые каюты, мы можем выбрать любую. В случае тревоги мы должны оставаться там, если только по селектору не прозвучит специальное объявление. За ужином – в шесть часов по бортовому времени – капитан корабля проведет брифинг для всех гостей и союзных офицеров. Капрал приносит извинения. Он только ненадолго заменил своего англоговорящего товарища – того срочно вызвали по важному делу.

– Четвертая палуба? – переспросил Хеллборн. – А на какой палубе мы сейчас?

Последовал еще один короткий, но бурный корейский диалог.

– На шестой. Частично склады, частично двигатели, частично каюты для младших членов экипажа. Пятая – аналогично. С четвертой начинаются офицерские каюты. Он извиняется, что почетным гостям не предоставили каюты на первой или второй палубе, но офицеры корабля должны быть поближе к капитанскому мостику. На всякий случай, – перевела Мэгги. – У нас же нет обязанностей на корабле, поэтому… Впрочем, каюты четвертой палубы ничем не хуже верхних. Он клянется своей честью.