Железный Феникс 3

— А ещё там охраны столько, что не протолкнуться, — добавляет Ешиля. — Таких экстранов, как мы, завернут тут же.

Но так просто сдаваться не хочется:

— А если замаскироваться? Прикинуться охранником, например?

Ешиля задумчиво потирает подбородок. Цеад же смотрит как на святотатца. Или идиота — что для него явно понятия одного порядка.

— Даже не вздумайте! — горячо выговаривает он. — Те, служит во внутреннем сыске, чужака за сотни меров чуют. Поймают на таком обмане — мало не покажется.

— Да ладно, — усмехается Ешиля. — Сколько раз я от ваших сыскарей пряталась — ни разу не поймали.

Но так просто Цеада мнение изменить не заставишь.

— Значит, не собирались ловить, — говорит он убеждённо. — Были заняты другими делами. Не всегда же мелочью вроде тебя заниматься! И раз ты прячешься, значит, порядок знаешь и вести себя будешь соответственно.

Да уж, шикарная логика. Только вот правы могут быть оба. Мир магический, поэтому повышенной сенсорной восприимчивостью тут никого не удивишь. Ястребы, например, друг на друга настроены.

А кто-то вполне может специализироваться на поиске врагов.

Только, сдаётся мне, такое умение полезно для более малолюдной местности. Разве посреди столицы не сложно вычленить, кто конкретно к тебе подбирается и с какой целью? Здесь ведь народу, как чаек на берегу. На каждую птичку реагировать — с ума сойдёшь.

Поэтому вполне может быть такое, что если эти ребята такое умеют, то большую часть времени эта способность у них отключена за ненадобностью. Или владеют ею далеко не все.

Однако спорить не о чем — это всего лишь мои догадки. Поэтому покладисто киваю:

— Оставим тогда эту идею. Мне нужно где-то остановиться на ближайшую пару дней. Могу ли я сделать это у вас? Отплатить мне пока нечем, но после того, как я встречусь со своими товарищами…

— Конечно! — Цеад дружелюбно хлопает меня по плечу. — Здесь много экстранов живёт, в глаза бросаться не будешь.

— Странно, — не могу не уточнить, — мне показалось, что кхелоты иностранцев недолюбливают. Почему вы хорошо относитесь?

— Это всё его бабушка, — с теплотой в голосе объясняет Ешиля. — Если б не она…

Наверху что-то грохает. Потолок качается, с него осыпается пыль.

— Что происходит? — девушка испуганно смотрит на приятеля. — Нападение?

Тот вскакивает на ноги, отбрасывая стул:

— Не должно! Бежим!

Хозяева бросаются прочь, навстречу приключениям. Мне ничего не остаётся, как последовать за ними. За гостеприимство надо платить, я полагаю.

Но другие обитатели подвального этажа моего мнения не разделяют: прячутся по углам, будто мыши под веником.

Мы же торопимся к выходу — люку на первый этаж.

— Мы знаем, что он здесь, — слышится чей-то суровый окрик. — Соседей уже допросили.

— Сначала скажите, на каком основании, — отвечающий женский голос куда тише, но не менее жёсткий, — вы пришли сюда именно за моим внуком!

— Нам, сыскарям, основания не нужны, — браво отвечает всё тот же голос. — Я ещё там, на площади, понял, что где-то видел этого типа. В ориентировках, вот где!

Выглядываем из укрытия — точно, это ж те самые ратники, с которыми я едва не подрался совсем недавно!

А перед ними, уперев руки в боки, стоит та женщина, что впускала нас с Цеадом в дом.

— Сыскарям оно, может, не надо, — солидно отвечает она, пряча ладони в широких рукавах, — а мы люди простые, маленькие. Нам без бумажек никуда.

Один из мужиков взмахивает рукой, будто бросает что-то в стену. Грохает, кусок улицы, видимый через открытую дверь, заволакивает белым дымом.

— Сопротивляться слугам Владычицы вздумала? — рыкает, по всей видимости, самый главный. — Следующая «божья кара» в окно полетит. Или лучше сразу в тебя?

Цеад издаёт сдавленный звук — и бросается к входу! Вот ведь… Делать нечего — устремляюсь следом. Во-первых, долг платежом красен. А во-вторых, эти ребята мне самому не нравятся!

Но успеваю сделать лишь пару шагов — Ешиля крепко хватает меня под руку и предостерегающе качает головой.

— Не сейчас, — шепчет одними губами.

Ну да, устроить разборку прямо дома у предполагаемого преступника — не самая умная идея. Тем более, что вряд ли местные ребята на подвальном этаже просто так прячутся, из любви к искусству.

— О, — радуется тем временем главный сыскарь. — Так ты здесь был! Чего сразу не вышел?

Цеад угодливо кланяется:

— Простите, господин, задержало неотложное дело. Чем могу помочь?

Главный тыкает пальцем в склонённую перед ним макушку.

— С нами пойдёшь. До выяснения.

Цеад одним взглядом останавливает женщину, которая собирается что-то возразить.

— Конечно, господин. Позволите ли угостить вас бокалом-другим освежающего напитка?

Сыскари переглядываются:

— Ладно, — отвечает за всех главный. — Заглянем сначала в «Пресветлого ворона». А после — в участок!

Уходят они вполне мирно. Лишь Цеад бросает на по-прежнему стоящую в дверях женщину загадочный взгляд.

Едва они удаляются, голубоволосая бросается к выходу.

— Бабушка Улý! — зовёт громким шёпотом. — Ты как? Не пострадала?

Старушка разворачивается, резко смахивая с уголков глаз невидимые слезинки.