Железный Феникс 3

Старательно машу крыльями, отгоняя туман к его создателю. Как только теряю его из виду, ныряю вниз. Ну а что? Фокус хороший, надо бы повторить.

Видимость никакая, но я примерно помню, где эта тварь зависла. Остаётся надеяться, что она оттуда никуда не делась.

Ещё немного вперёд — и можно начинать.

Формирую из пламени два небольших кинжала. Эх, был бы у меня в руках хотя бы нож. Достраивать огнём клинок всё же удобнее, чем лепить его на ровном месте.

Но выбирать не приходится.

Штопором вворачиваюсь в небо, направив острия кинжалов точно вверх. И вижу стремительно уходящий вниз поджаренный хвост.

Промахнулся.

Недолго думая, разворачиваюсь — и падаю. С той же скоростью, если не больше!

Птеродактиль что-то то ли слышит, то ли чувствует. Дёргается, пытаясь убраться с пути. Но мои клинки уже вонзаются в его тело. Прожигают кожу, раздирают плоть.

Птеродактиль пытается выскользнуть. А вот хрен тебе! Прибавляю газу, напирая сверху изо всех сил. В ушах свистит воздух. Падаем.

Тем временем клинки входят в тело твари полностью. Резким синхронным движением распластываю тушу, подсекая крылья у основания.

И зависаю в воздухе.

А птеродактиль, вопя, продолжает падать. Интересно, насадится на шпиль одной из застывших в пыли развалин или так шмякнется? Хоть ставки делай, честное слово.

Хрусть!

Шпиль вонзается точно в грудную клетку. Тварь в последний раз трепыхается — и наконец замолкает. А я только теперь соображаю, как же давил на уши ор, который она издавала.

Внезапно наваливается усталость. Так всегда бывает, когда проводишь новые приёмы. Тяжко взмахивая крыльями, спускаюсь на поверхность. Надеюсь, я не улетел от Корви с Эфенией слишком далеко.

— Макс! — причитает фейри, набрасываясь на меня не хуже давешнего птеродактиля. — Ты живой, живой!

Глотаю крутящиеся на языке сердитые упрёки. Слишком уж взволнованной выглядит Эфения. Осторожно прижимаю её к себе, поглаживая пальцем между крыльями.

— Да чего со мной будет-то, — бурчу растерянно. — Ты скажи лучше, зачем птеродактилю в пасть сунулась?

— Я думала, ты умер, — всхлипывает фейри. — Эта ворона на тебе живого места не оставила.

Ай да Азерон, ай да эксперт по спецэффектам! Повезло тебе, что помереть успел, гад такой. А то я бы тебя сам прибил, честное слово.

— Ну и что, что помер? Ты-то живая.

Эфения вжимается в меня ещё крепче, хотя куда уж.

— Как же ты не поймешь, — шепчет горячечно. — Нету мне без тебя жизни, нету…

— Погоди, — с усилием отрываю мелочь от себя и заглядываю ей в лицо. — О чём ты? Мы ведь договаривались разойтись после острова.

Слёзы Эфении мгновенно высыхают. Она серьёзно смотрит мне в глаза.

— Так бывает, когда фейри встречает того, кто идеально ей подходит. Он становится единственным. Навсегда. Запечатление, привязка, обмен частицей души — какая разница, как называется. Большая удача и… настоящее проклятие.

— То есть, ты считаешь, что у тебя по отношению ко мне произошло именно это? — хмурюсь скептически. Как по мне, звучит несуразно. Не сказать ещё хуже.

Но фейри кивает:

— Я поняла, как только увидела тебя мёртвым… Было так страшно, Макс!

Она рвётся из моего не то чтобы сильного захвата и снова обнимает за шею. Ну, дела. И что прикажете с ней делать?

— Ладно, — решительно останавливаю новый поток рыданий. — Давай отложим решение этого вопроса до лучших времён.

— Можно подумать, в этом есть смысл! — теперь Эфения снова злится. — Тебе на меня всегда было наплевать!

— Неправда! — протестую, не задумываясь ни на миг. — Наоборот, ты мне с самого начала нравилась! Просто я тебя воспринимал… Как феечку.

Фейри отстраняется и раздражённо прищуривается.

— А так?

И тут же снова прижимается — только уже в сопоставимом со мной облике.

— А так — нет, — отвечаю негромко, легко поглаживая её по спине. Почему-то в человеческой форме никаких фейских крыльев не видно. — Так я просто не знаю, как к тебе относиться. Ты для меня как незнакомка.

— Ты привыкнешь, — шепчет Эфения на ухо. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Главное, вместе…

Совсем рядом раздаётся вежливое покашливание.

— Не хочется прерывать сцену трогательного воссоединения, — с непередаваемым ехидством произносит Корви. — Но у меня возникла пара неотложных вопросов.

Мы с Эфенией отстраняемся друг от друга, впервые за последние несколько минут вспомнив, что находимся тут не одни.

Смущённо откашливаюсь:

— И что же это за вопросы?

— Дело в том, — рваный плащ зависает неподалёку, в зоне моей видимости, — что мир убежища скоро исчезнет.

— Точно, — спохватываюсь. — Вороний бог ведь окончательно умер. Просил, кстати, с тобой как-нибудь разобраться.

— Как именно? — живо заинтересовывается Корви.

Пожимаю плечами:

— Как угодно. Ты сам-то чего хочешь?

Божья воля задумывается лишь на мгновение.

— Свободы, — наконец произносит он. — Хочу вырваться из этого мира в реальный.

— Будь по-твоему, — не спеша подхожу к призрачному плащу и протягиваю к нему руку.

— Последним повелением Вороньего бога, — слова рождаются сами собой, будто кто подсказывает, — нарекаю тебя, Корви, новым Азероном. Да не посрамишь ты его великое имя и прославишь его вовек.