Железный герцог

«Мы остались одни, и он (Уэлсли. – М.К.) погрузился в молчание. Он молчал так долго, что в конце концов я не выдержал и спросил, о чем он думает. “Что ж, по правде говоря, я думаю о французах, с которыми мне предстоит сразиться. Я не видел их со времен кампании во Фландрии. Они и тогда были прекрасными солдатами, а годы побед при Бонапарте наверняка сделали их ещё лучше. Видимо, наряду со всем прочим, у французов есть новая стратегия, которая позволяет им превосходить все европейские армии. Есть над чем задуматься…

И тем не менее мой жребий брошен. Они могут побить меня, но в искусстве маневра я им не уступлю. Во-первых, потому что я их не боюсь так, как боялись их другие. Во-вторых, если то, что я знаю об их манере боя, правда, то против стойких частей она не сработает. У меня есть сильное подозрение, что все континентальные армии были наполовину разбиты ещё до начала сражения. Меня, во всяком случае, им не удастся запугать заранее”».

Глава четвертая «Британия больна Синтрой!»

Высаживавшихся 1 августа 1808 в бухте реки Мондегу английских солдат португальцы встречали как героев. «Прелести» местного климата британцы почувствовали на себе сразу. Стояла ужасная жара, потом внезапно начался проливной дождь, задул сильный ветер, переворачивавший лодки. В пиренейской войне появились первые жертвы – и не в бою.

Однако энтузиазм – неподдельный, крики «да здравствуют англичане!» – радостные. 2 августа генерал Уэлсли издает прокламацию.

«Настал час спасти вашу страну и восстановить вашего законного монарха. Английские солдаты… сделают это с чувством дружбы, доверия и чести».

Всё хорошо? Не совсем. Чудес не бывает, и старые болезни британской армии дают о себе знать. Вы не забыли про герцога Йоркского? Он пока ещё не вернулся на пост главнокомандующего, но возглавляет мощное лобби так называемых конногвардейцев. Старых генералов, главная задача которых – сохранить свое влияние в армии.

Понятно, что выскочки вроде Артура Уэлсли им не очень нравились. И стараниями герцога Йоркского к генералу «прикрепили» двух конногвардейцев, Хью Далримпля (59 лет) и Гарри Баррарда (53 года). Оба – генерал-лейтенанты, но получили звание раньше Уэлсли и, по существовавшим правилам, автоматически становились выше. Формально главнокомандующим теперь становился Далримпл.

Скрывать свое разочарование Артур Уэлсли не стал и в письме брату Генри отметил: «Не знаю, что в этой ситуации правительство собирается делать со мной». Однако субординация – вещь для генерала святая. Он подчинился приказу и быстро обнаружил, что руководить армией «старики» не собираются. Легендарный генерал Джон Мур впоследствии скажет о Далримпле, что тот «никогда ни на что не мог решиться». Фактически командовал армией всё же Артур Уэлсли.

У него был план. В тех условиях – абсолютно разумный. Двигаться вдоль побережья, получать всё необходимое прямо с кораблей, не оставляя солдат для охраны армейских магазинов. Ждать подкрепления. Постараться нанести удар на позиции, максимально близкой к Лиссабону.

Из плана ясно, что он собирался реагировать на действия самих французов, располагал незначительными силами и не мог рисковать без особой на то необходимости. Принципиально важной для англичан становилась скорость перемещения. Скорость давала им свободу. Относительную, но всё же. Отмечу, что примерно так Веллингтон будет действовать на протяжении всей войны. Мы ещё поговорим подробно о том, почему манера, избранная Веллингтоном, оказалась не просто эффективной, но и единственно правильной.