Железный Гулаг

– Я не против такого сценария. Пусть забывают. Главное наверх выбраться. Ты, Саш, сам-то веришь в успех нашего предприятия.

– Без веры, Лёха, нельзя жить.

– Я не об этом. Думаешь, там наверху совсем тупые люди сидят, позволят нам реализовать эту идею? Мне кажется, они на несколько шагов вперёд продумывают. Слишком примитивно всё.

– Согласен. Но есть у нас один козырь, о котором не знают наверху. Это – Славик, оператор. Можно сказать, разведчик в глубоком тылу врага. Его сестра работает начальником вольного сверхсекретного технического отдела, который утверждает все механизмы, приспособления, моторы, придуманные нашими иерусалимцами. Они же высчитывают длину пружины на основании полученной от разведки информации. Так вот она, и ещё несколько человек, состоят в ячейке вместе со Славиком около десяти лет. И можно сказать, являются активными её членами. Как тебе такой поворот событий?

– Лев Васильевич ничего не говорил про неё. Как же её завербовали? – я был ошарашен такой новостью.

– Наши евреи внушили Славику, что обладать подобным оружием одной стране нельзя, что такое положение вещей обязательно приведёт к планетарной катастрофе. А он, в свою очередь, рассказал сестре, та согласилась. Вскоре их набралось пять человек, и они объединились с нами. Так что, Леха, поддержка у нас наверху сильная и взаимовыгодная. Некоторые из посвящённых в подземные дела вольных людей, не согласны с политикой СССР по подобной военной доктрине, но боятся высказываться открыто. Да им и не поверит никто, запрут в психушку или, того хуже, к нам сюда опустят. Поэтому ставку сделали на нас. Если с побегом получится и весь мир увидит шахту воочию, то мы и они станем героями. Понятно?

– Не знаю, я думаю, мы недооцениваем КГБ. Здесь каждый прошёл через эту организацию, но почему-то не помнит их тактику и полную осведомлённость во всем.

– Пойми, Лёх, основой безопасности у них является невозможность прохождения водных слоёв земли. Известный всем факт. И если в Турции окажется, что большого артезианского бассейна нет, то они будут уверены в нашей неосведомлённости. Мы не знаем, что наверху сухо, плюс нам выдали пружину строго определённого размера. Работа идёт по плану, ничего подозрительного нет. Как отличить лежачую пружину длиной сорок восемь тысяч метров от пружины длиной сорок семь тысяч семьсот? Не знаешь? Вот и я не представляю «Максимыча» или ещё кого, бегающего с линейкой по «железному льду». Я думаю, особо зацикливаться на дополнительном контроле и охране они не станут. В общем, это единственный шанс. А там, как карта ляжет.

Саня достал пачку сигарет. Мы закурили. На станции никого не было, вся бригада отдыхала в палатке. Шипение воздуха разбавляло шуршание, почти незаметно падающего грунта. Там наверху в тоннеле ребята катили тачки уже не по десять, а по сто метров, что, само собой, сказывалось на частоте сброса.

– Пойдёшь сдаваться? – задал я провокационный вопрос.

– А ты?

– Я не знаю. Не решил ещё.

– Если половина сдастся, то вторая половина будет вне закона. Усекаешь? То есть, первые честные, бескорыстные, с благими вестями, а остальные обыкновенные уголовники – им бы только сбежать. Поймают, снова тюрьма. В общем, времени ещё полно на раздумье.

– А где дорога на «Анкару» проходит?

– По этой же трассе три тысячи километров, где-то под Москвой поворот на юг, и ещё полторы тысячи. Мы проскакиваем три ответвления, когда сюда едем. Один путь в Анкару и два в Европу. Их уже заканчивают. Добираться поближе будет. Сразу после Америки – Франция, ФРГ и Турция – три точки одновременно начнём.

– Понятно.

Мы ещё немного пообщались и ушли в палатку готовиться к рабочей смене.

Разговор с бригадиром о побеге, конечно, убедил меня, но осадок реальности положения вещей остался. Страх перед КГБ не давал покоя. Вернее не страх, а понимание профессионализма этой конторы. Если всё получится, высокопоставленные головы полетят в массовом порядке. Опять же, не хотелось выглядеть «Фомой неверующим». Плюс мысль о положительном исходе дела согревала душу, с ней не так тяжело было вновь подниматься в тоннель и вкалывать по двенадцать часов.

Ох уж это, всеобъемлющее чувство надежды!

Глава 31.

Как-то незаметно подошла моя годовщина. Мы с Ванькой, Жорой и Володей отметили её в столовой пивом с рыбкой. Воблу «Максимыч» завозил сюда шикарную, жирную с икрой. На свободе такую рыбу не везде встретишь. Посидели допоздна, посмеялись. Я единственный из всей компании входил в подполье, так что темы были отвлечённые и не касающиеся побега.