Железный крест

До стены оставалось лишь десять шагов, когда воздух огласился пронзительным кличем — столь неожиданным, что Штайнер припал к земле и застыл в неподвижности. Затем кто-то что-то быстро проговорил, и не успел Штайнер прийти в себя от своего первоначального страха, как заводской двор залил безжалостный свет сигнальной ракеты, прочертившей на черном небе огненный след. Одновременно с ракетой заговорил пулемет. Мимо с пронзительным свистом проносились смертоносные пули, взрывая вокруг сухую, песчаную почву. Скуля и всхлипывая, они пронзали воздух над головой Штайнера, и вскоре тот стряхнул с себя оцепенение. Прежде чем его настиг пулеметный огонь, который вел невидимый пулеметчик, Штайнер, в несколько прыжков преодолев оставшиеся метры, налетел на каменную стену и, вложив в свой бросок накопившееся отчаяние, швырнул в узкий зияющий провал окна у себя над головой связку из десяти ручных гранат. После этого он распластался на земле, стянул через голову автоматный ремень и принялся ждать. Вражеский пулеметчик, словно обезумев от ярости, поливал заводской двор свинцовым дождем пуль. Судя по всему, он засел в одном из окон чуть западнее. Над головой Штайнера раздалась несколько оглушительных выкриков — казалось, будто эти громогласные голоса прокатились по всему заводскому корпусу. От волнения Штайнер искусал себе до крови губы. Его уже начало мучить подозрение, что он не до конца дернул запал, когда заводское здание изнутри потряс грохот, словно содрогнулась и рухнула крыша.

Не успел стихнуть последний раскат взрыва, как Штайнер перекинул ноги через подоконник и прыгнул наугад в темноту. Он не мог с уверенностью сказать, какой высоты окно, однако приземлился рядом с гигантским станком. Оба конца огромного цеха терялись в темноте, а само помещение было до отказа забито разного рода техникой; ближе к окнам выстроился ряд небольших токарных станков. Пулеметная очередь прекратилась, однако в дальнем конце цеха был слышен топот подкованных сапог по каменным блокам пола. Вскоре этот топот уже звучал, словно оглушительная барабанная дробь, и Штайнер выпустил в ее направлении долгую автоматную очередь. Пока он перезаряжал оружие, со двора донеслись крики, и он подскочил к окну. Это были его боевые товарищи! Они бежали плечом к плечу, рты открыты, каски съехали набок, впереди Шнуррбарт и Крюгер. Еще мгновение, и они уже были внутри — прыгали в цех через окна, натыкались в темноте на станки, сбивали друг друга с ног, пытались друг друга перекричать. Штайнеру даже пришлось прикрикнуть на них, чтобы установить хотя бы видимость порядка. Он отдавал команды кратко и четко, и пока последние из солдат его взвода карабкались в окно, он сам уже бежал в дальний конец цеха, а за ним по пятам — его товарищи. Наконец они добежали до двери, которая вела в узкий коридор, и уже через минуту весь первый этаж правого крыла был в их руках, причем противник практически не оказал сопротивления.

— Тебе за это положен Рыцарский крест! — произнес Шнуррбарт. Он стоял рядом со Штайнером в дверном проеме и вглядывался в темноту. — Ну и местечко! — С этими словами он указал на длинный коридор, что тянулся параллельно цеху. — Интересно, куда он ведет?

— Скорее всего, во двор, — ответил Штайнер. — Там в самом начале, по идее, расположена башня. А в ней наверняка есть лестница, которая ведет наверх.

Штайнер бросил задумчивый взгляд на десяток окон вдоль левой стороны коридора. Затем, крадучись, направился к одному из них, чтобы проверить, что там снаружи. Однако не успел он сделать от двери и пары шагов, как русский пулемет заговорил вновь. В оконный проем ворвались пули. Солдаты упали на четвереньки и быстро заползли назад в главный цех, где в это время их товарищи уже рассредоточились, заняв позиции возле окон.

— Ничего у них не выйдет, — мрачно произнес Шнуррбарт и потер щетинистый подбородок. — В любом случае внутрь они уже не попадут.

— А мы не выйдем наружу, — возразил Штайнер. — Давай сигнальную ракету.