Железный крест

— Пусть он лучше поцелует меня в задницу, — парировал Штайнер и, приостановив движение, посмотрел вниз. Увидев, что Шнуррбарт последовал его примеру, потянулся к следующей перекладине. Он уже плохо понимал, где верх, где низ. Было темно, и он закрыл глаза, полагаясь исключительно на прикосновения холодного железа. Страха пока не было.

Предчувствуя недоброе, Штрански холодно поздоровался с Кизелем. Было по меньшей мере странным, что адъютант командира полка решил проведать его на командном посту.

— Присаживайтесь, — произнес Штрански, указывая на стул. — Чем я обязан чести видеть вас у себя? У вас есть известия от других батальонов?

— Нет, — коротко ответил Кизель. — Те известия, что доходят до нас, насколько противоречивы, что от них практически нет никакой пользы. Последние же донесения невозможно читать без содрогания. Мы пытаемся уклониться от боев, но русские вынуждают нас к ответным боевым действиям.

— А как же город?

Кизель пожал плечами:

— Думаю, его можно снять с повестки дня. Он для нас уже далеко не самое главное. У меня для вас есть приказ. Могу я воспользоваться вашей картой?

Когда Штрански разложил на столе тактическую карту, Кизель достал из кармана мундира карандаш и пустился в объяснения.

— Вы отступите сегодня утром в четыре утра вот к этой линии, — и он начертил ее карандашом. — Примерно в восьми километрах к северо-востоку отсюда, к западному концу большого тоннеля. Видите?

Штрански, вытянув шею, наклонился над картой и кивнул.

— Справа от вас будет третий, слева — второй батальон, — продолжал тем временем Кизель. — Как только вы займете эту позицию, полковник ждет вас у себя в штабе. Доведите этот приказ до сведения ваших рот. Кстати, чем сейчас занята вторая?

Штрански взял со стола листок бумаги.

— Последняя сводка поступила десять минут назад. Можете взглянуть, — и он протянул донесение Кизелю.

— Здание завода занято без потерь, — вслух прочитал тот. — Началась зачистка. Трибиг.

Адъютант одобрительно кивнул и положил листок на стол.

— Им больше не придется напрасно рисковать жизнями. Отправьте срочное радиосообщение. Мы должны по возможности сохранить наши силы. А какова ситуация у других рот?

— Еще более стабильная. Правда, они не могут вступить между собой в контакт. Слишком велики расстояния, чтобы их можно было прикрыть имеющимися людскими ресурсами. Тем более в ночных условиях.

— Вечная проблема. Огромные секторы, и слишком мало людей, чтобы их взять. Будь в нашем распоряжении хотя бы еще один батальон…

Он не договорил, потому что зазвонил телефон. Штрански взял трубку. После первых же слов невидимого собеседника лицо его приняло изумленное выражение. Затем он положил трубку.

— Звонил артиллерист, который ведет наблюдение за заводом при помощи прибора ночного видения. На его глазах с башни был только что снят красный флаг. Я даже не предполагал, что такое возможно.

— Что? — удивленно переспросил Кизель.

Штрански тотчас понял, что допустил промах, и сконфуженно усмехнулся.

— Да все, — уклончиво ответил он. — Я не предполагал, что Трибиг сумеет добраться до верха башни.

Кизель пристально посмотрел ему в глаза:

— А что заставляет вас думать, что это Трибиг?

— То, что лейтенант Трибиг командует ротой, — холодно ответил Штрански.

— Что ж, верно. Так это вы дали ему приказ снять флаг?

— А что в этом странного? Этот флаг — не что иное, как контрольная точка для пристрелки русской артиллерии. Откуда мне было знать, что мы отступаем, потому я и решил, что флаг лучше снять.

— Но вы считали, что это невозможно.

— Как командующий батальоном я часто вынужден отдавать приказы, не задумываясь о том, выполнимы они или нет. При наступлении успех подчас дело случая, иначе бы мы просто никогда не ходили в атаку.

— Что ж, вы в чем-то правы, — согласился Кизель. — Кстати, а вы случайно не давали Штайнеру задание принести вам флаг?

Вопрос был задан, что называется, в лоб. Штрански на мгновение растерялся.

— Почему вы так думаете? — ответил он вопросом на вопрос.

— Мне почему-то так кажется, герр Штрански, — ледяным тоном произнес Кизель. — Знаете, я скажу вам одну вещь. В этом мире есть лишь два человека, чья жизнь дороже мне моей собственной. Штайнер в свое время спас одного из них.

— Я не совсем понимаю, о чем вы, — ответил Штрански. — Вы имеете в виду вашего шурина?

— Да, моего шурина, лейтенанта Мерца. Вам известно, что он получил ранение. Штайнер вынес его из-под огня. Лично я нахожу крайне удивительным, что вам до сих пор это неизвестно.

— Лейтенант Трибиг ничего мне об этом не рассказывал, — пожал плечами Штрански. Ему понадобилось всего мгновение, чтобы приспособиться к новой ситуации. Когда он заговорил вновь, тон его был сдержанным. Теперь гауптман осторожно подбирал слова: — Насколько мне известно, Штайнер возглавляет один из взводов второй роты. Любой приказ, который он выполняет, исходит от лейтенанта Трибига.

— Что ж, вполне вероятно, — холодно согласился Кизель. — Но если флаг снял именно Штайнер, то, скорее всего, это задание было ему поручено с определенным намерением.

С этими словами Кизель поднялся со стула.