Железный крест

Его мысли вновь и вновь возвращались ко 2-й роте. Пора и ей отдать приказ к отступлению. Может, все-таки, в конце концов, стоит, подумал он, послать вестового? Интересно, жив ли Трибиг? Сказать по правде, он был бы не против, если бы Трибиг не вернулся, но тянуть с приказом дальше нельзя. Гауптман вновь бросил взгляд на часы. Оказалось, что с момента его разговора с Хюзером прошел целый час. Сейчас часы показывали без двадцати четыре. Штрански потянулся к телефону, но тут до него дошло, что дом пуст, что здесь никого нет, кроме нескольких солдат-связистов, да и те сейчас на улице. Гауптман метнулся к двери. Неожиданно ему вспомнилось радиодонесение Трибига. Поскольку он тогда намеренно предпочел не ставить в известность штаб, то вернулся к столу и сжег донесение в пламени свечи. После чего снова направился к двери. Но уже в следующий момент она распахнулась и на пороге вырос Кизель. Его лицо было искажено гневом — таким Штрански его еще ни разу не видел. Не говоря ни слова, Кизель прошел мимо него, сел за стол, сунул руку в карман и с видом прокурора положил на стол листок бумаги. Молчание становилось невыносимым. Оно словно стена разделяло обоих офицеров. Наконец Штрански, устав играть в молчанку, выжал из себя подобие улыбки и спросил:

— Так это вы, герр Кизель?

— Как видите, герр Штрански. И у меня для вас есть новость.

Кизель подождал, когда Штрански тоже сядет, и лишь потом заговорил снова:

— Меня прислал командир полка. Не могли бы вы доложить, что со второй ротой?

Штрански облизнул пересохшие губы и попытался, насколько это было в его силах, сохранить невозмутимость.

— Последнее донесение пришло от Трибига, — произнес он так, будто речь шла о какой-то мелочи. — Но вы и без меня знаете, кто такой Трибиг.

Правда, стоило ему посмотреть на Кизеля, как под ледяным взглядом адъютанта командира полка от его сардонической усмешки не осталось и следа.

— Я не стал воспринимать его слова серьезно, — уклончиво добавил он.

Кизель продолжал молчать, и от этого молчания гауптману сделалось не по себе. Он нервно потер висок.

— Почему вы меня спрашиваете? — поинтересовался Штрански.

— Последнее донесение пришло от Штайнера, — ответил Кизель, беря со стола лист бумаги, который он только что туда положил. — Он сообщает, что Трибиг убит, а рота окружена в подвале завода. Неужели вы не в курсе?

Кизель буквально буравил взглядом мертвенно-бледное лицо гауптмана.

Штрански безмолвно шевелил губами.

— Невозможно! — произнес он наконец сдавленным шепотом.

Кизель с деланым спокойствием посмотрел на него.

— Так вы не в курсе? — спросил он, изображая изумление. — Я почему-то полагал, герр Штрански, что у вас налажена связь со второй ротой.

Теперь в голосе адъютанта слышалось откровенное презрение.

Штрански же в срочном порядке пытался собраться с мыслями. Чтобы выиграть время, он закурил. Правда, пальцы его при этом дрожали так сильно, что он испугался, как бы Кизель этого не заметил, и потому положил сигарету на край стола.

— Я ничего не понимаю, — произнес он растерянно.

В дверь постучали, и в комнату вошел высокий, широкоплечий мужчина в лейтенантской форме. На пороге он на мгновение замешкался, но затем отдал честь.

— Вы прибыли чуть раньше, чем я ожидал, — произнес Кизель, вставая. — Вы знакомы с лейтенантом Голльхофером? — обратился он с вопросом к гауптману, а когда тот покачал головой, продолжал: — На протяжении последних восьми дней лейтенант командовал инженерным взводом. Полковник Брандт приказал ему сменить вторую роту. Больше времени на разговоры с вами у меня нет. Вы должны, как и планировалось, перевести батальон на новые позиции. Командир полка ждет вас у себя в штабе в девять утра.

Кизель проговорил эти слова быстро, на одном дыхании, после чего вместе с лейтенантом вышел в коридор. Вместе, бок о бок, они спустились по лестнице и вышли на улицу. Там, почти вплотную к стене, сгрудились несколько солдат и о чем-то перешептывались.

— Вы знаете, что делать? — спросил Кизель. Голльхофер кивнул. Они посмотрели поверх забора на темные очертания завода. Кизель нервно кусал губы, но затем на прощание пожал лейтенанту руку.

— Надеюсь, что вам повезет. Главное — быстрота, в противном случае есть опасность потерять с нами связь. Удачи вам!

Он проследил взглядом, как взвод растворился в предрассветных сумерках, после чего поспешил к перекрестку, где его поджидала машина.

— В штаб! — распорядился он, садясь рядом с шофером. — И как можно быстрее!

Кизелю казалось, что в последние два часа он только и делал, что разъезжал на машине. Подъехав к новому командному пункту, он отправил машину обратно. Спустя полчаса она вернулась вместе с лейтенантом Штро, который доложил ему, что его немедленно хочет видеть полковник Брандт. Возложив на Штро обязанности по обустройству нового штаба, он вернулся в старый штаб, где застал Брандта в состоянии крайнего возбуждения.

— Я нарочно воздерживался от каких-либо контактов со Штрански, — признался ему Брандт. — Я хочу, чтобы вы съездили к нему и выяснили, что там у них происходит.