Железный принц

Меня переполнял гнев. И чувство вины. Я подумал о своей семье, о том, как много лет назад мы потеряли Меган, как родители сплотились и стали заботиться обо мне еще сильнее, опасаясь того же самого. Я не мог представить, что они игнорируют меня, забывают о моем существовании на случай, если однажды проснутся и обнаружат, что меня снова нигде нет. Они были параноиками и чрезмерно опекали друг друга, но это бесконечно лучше, чем альтернатива. Что не так с отцом Кензи? Как он мог пренебрегать своей единственной дочерью, особенно после того, как она потеряла мать?

– Это безумие, – пробормотал я. – Мне очень жаль, Кензи. Похоже, твой папа полный придурок. Тебе не следовало проходить через это в одиночку. – Она ничего мне не сказала, и я растер ее руки, пытаясь заставить ее посмотреть на меня, а затем заговорил, постаравшись смягчить тон: – Значит, ты делаешь эти безумные вещи, потому что не хочешь закончить, как твоя мама?

– Нет. – Кензи ссутулилась и уставилась вдаль, ее глаза блеснули. – Ну, отчасти, но… – Она снова сделала паузу и продолжила еще тише, чем прежде. – Когда папа снова женился, все стало немного лучше. У меня появилась сводная сестра Александрия, так что, по крайней мере, я не торчала целыми днями в большом пустом доме одна. Но папа по-прежнему постоянно работал, а в те ночи, когда был дома, был так поглощен своей новой женой и Алекс, что на меня не оставалось времени. – Она пожала плечами, словно смирилась с этим и не нуждалась в сочувствии, хотя я злился на ее отца.

– Затем, около года назад, – продолжала Кензи, – я заболела. Тошнота, внезапные приступы головокружения и тому подобное. Папа, конечно, ничего не заметил. На самом деле никто не заметил… Пока однажды я не потеряла сознание посреди урока. На истории. Помню, как умоляла школьную медсестру не звонить отцу. Я знала, что он разозлится, если ему придется ехать за мной в середине рабочего дня. – Кензи фыркнула, в ее глазах и голосе отражалась горечь, и она уставилась в землю. – Я упала в обморок, собирая книги, и долбаной школьной медсестре пришлось заставить его отвезти меня к врачу. И он разозлился из-за этого. Как будто я заболела нарочно, словно все анализы, лечение и назначения врача – это просто способ привлечь к себе внимание.

Что-то леденящее поселилось у меня в животе, и все детали встали на свои места. Синяки. Забота ее школьных друзей. Ее бесстрашие и жгучее желание увидеть все, что только получится. Мрачная тень нависла между нами, превращая мою кровь в лед, когда до меня дошло.

– Ты больна, да? – прошептал я. – Серьезно.

– Да. – Она опустила взгляд вниз, теребя мою рубашку, и прерывисто вздохнула. – Итан, я… у меня лейкемия. – Под конец ее слова перешли в шепот, и она сделала паузу, но когда продолжила, голос звучал спокойно и деловито: – Врачи ничего мне не говорят, но я провела небольшое исследование, и выживаемость при моем типе рака с лечением, химиотерапией и всем прочим составляет около сорока процентов. И это если я вообще переживу первые пять лет.

Мне показалось, что кто-то пробил дыру в моем животе, схватил внутренности и вытащил их наружу. Я с ужасом смотрел на Кензи, не в силах сделать вздох. Лейкемия. Рак. Кензи была…

– Теперь ты знаешь настоящую причину, по которой я хотела получить Зрение. Почему хотела видеть фейри. – Она наконец-то подняла на меня глаза и изогнула губы в полуулыбке. – Месяц, который я отдала Леананши? Ничто. Я, вероятно, не доживу и до тридцати.

Я хотел что-то сделать. Вскочить и колотить кулаками по стенам, кричать от разочарования и несправедливости этого мира. Почему она?! Почему это должна была быть Кензи, храбрая, добрая, упрямая и абсолютно идеальная Кензи? Это неправильно.

– Ты должна вернуться, – наконец выдавил я. – Ты не должна быть здесь со мной, ты… – Я даже не смог продолжить. Внезапно мысль о том, что эта темная яма может стать последним местом, которое она увидит, едва не сломала меня. – Кензи, ты должна быть с семьей, – простонал я в отчаянии. – Почему ты осталась со мной? Тебе следовало уйти домой.

Глаза Кензи заблестели.

– Зачем? – огрызнулась она. – Назад к отцу, который не может даже посмотреть на меня? Вернуться в пустой дом, где все ходят на цыпочках и шепчутся, думая, что я их не слышу? К врачам, которые вечно молчат и обращаются со мной так, будто я понятия не имею о том, что происходит? Ты что, не слушал, Итан? К чему мне возвращаться?

– Ты была бы в безопасности…

– Безопасность, – усмехнулась она. – У меня нет на нее времени. Я хочу жить. Путешествовать по миру. Видеть то, что никто другой не видит. Прыгать с тарзанки, с парашютом и творить разные безумства. Если я живу на время, взятое взаймы, я хочу использовать его по максимуму. И ты показал мне совершенно другой мир – с драконами, магией, королевами и говорящими котами. Как я могла отказаться от этого?

У меня не нашлось ответа, да и горло подозрительно першило. Кензи протянула обе руки, сцепила их у меня за головой и поймала мой взгляд. Когда она наклонилась ко мне, в ее глазах плескалась нежность.