Железный принц

Кензи все старалась разговорить его: задавала вопросы о доме, школе, как он здесь оказался, рассказывала ему о наших приключениях, но ее встречала лишь стена молчания. Тодд даже не оторвал глаз от своих колен. Казалось, он был полон решимости притвориться, что нас не существует, и после нескольких минут наблюдения за ним я решил изучить яму, чтобы отвлечься, пока не встряхнул Тодда. Меня преследовал упрямо жизнерадостный голос Кензи, и я оставил ее наедине с ее попытками. Если кто и сможет разговорить Тодда, то это она.

Лавируя между сгорбленными фигурами обезличенных людей, я бродил по периметру и нерешительно выискивал хоть что-нибудь, что мы могли упустить. Все, что позволит нам сбежать. Но здесь не было ничего. Только крутые гладкие стены и песок. Мы правда застряли здесь, внизу.

Я прислонился спиной к стене и соскользнул на пол, почувствовав сквозь джинсы холодный песок. Интересно, чем сейчас занимаются родители? Как долго Забытые будут удерживать нас? Неделями? Месяцами? Если они, в конце концов, отпустят нас и мы вернемся в мир смертных, не окажется ли так, что мы отсутствовали двадцать лет, и нас сочли мертвыми?

Или нас просто убьют и оставят на съедение полукровкам, а потом бросят гнить здесь?

Кензи подошла ко мне, побледневшая и уставшая. В местах, где Забытый хватал ее за руки, проступили фиолетовые отметины, а глаза потускнели от изнеможения. Гнев вспыхнул во мне, но его быстро потушило ощущение безысходности, подпитываемое гнетущей атмосферой. Кензи храбро улыбнулась мне, но я видел, как маска рушится, разваливаясь на куски.

– Получается? – спросил я, и она покачала головой.

– Нет. Попробую снова через некоторое время, пусть пока все переосмыслит. Думаю, если надавить, он замкнется еще сильнее. – Кензи опустилась рядом со мной и уставилась в темноту. Я чувствовал жар ее маленького тела, прижатого к моему, и у меня возникло почти болезненное желание потянуться к ней и притянуть ближе. Но страх тормозил меня. Я потерпел неудачу. Снова. Не только с Кензи, но и с Тоддом, Кирраном, Аннуил – во всем. Я жалел, что не был сильнее. Чтобы обезопасить всех вокруг себя.

Но больше всего мне хотелось, чтобы здесь не было Кензи. Чтобы я никогда не показывал ей свой мир. Я бы все отдал, лишь бы вытащить ее отсюда.

– Как думаешь, долго нас будут держать? – разорвала тишину Кензи.

– Не знаю, – ответил я, чувствуя, как тяжесть в моей груди увеличивается.

Кензи потерла руки, скользнув пальцами по синякам на коже, и у меня скрутило живот.

– Мы… мы вернемся домой, верно?

– Да. – Я повернулся к ней и выдавил улыбку. – Не волнуйся, мы выберемся, и ты окажешься дома раньше, чем успеешь оглянуться. Сестра будет ждать тебя, а отец, вероятно, начнет орать, почему тебя не было так долго, но они оба почувствуют облегчение оттого, что ты вернулась домой. И ты будешь звонить мне домой, чтобы держать в курсе всего, что происходит в школе, потому что мои родители, вероятно, не выпустят меня из дома, пока мне не исполнится сорок.

Это была ложь во благо, и мы оба это понимали, но я не мог сказать ей правду. Что я не знал, вернемся ли мы домой, что никто не знал, где мы, что прямо над нашими головами ждал легион диких отчаявшихся фейри и их таинственная госпожа. Кирран исчез, Аннуил пропала, а человек, которого мы нашли, был пустой оболочкой самого себя. Я достиг самого дна и потащил ее за собой, но не мог отобрать у нее надежду. Хоть у меня ее почти не осталось.

Поэтому я солгал. Сказал, что мы вернемся домой, и Кензи одарила меня легкой улыбкой, будто действительно поверила. Но потом вздрогнула, и маска слетела с ее лица. Подтянув оба колена к груди, она обхватила их руками и закрыла глаза.

– Я боюсь, – призналась она шепотом.

И я больше не мог сдерживаться.

Я притянул ее к себе на колени и заключил в объятия. Она прильнула ко мне, вдавив кулачки в мою грудь, и я прижал ее к себе как можно крепче, чувствуя, как наши сердца бьются в унисон.

– Прости меня, – прошептал ей в волосы. – Я пытался защитить тебя от этого.

– Знаю, – прошептала она. – И знаю, что ты отчего-то думаешь, что это твоя вина, хотя это не так. – Она коснулась рукой моего лица, положив ладонь на щеку, и я закрыл глаза. – Итан, ты милый, раздражающий, невероятный парень, и мне кажется, что я… возможно, влюбляюсь в тебя. Но у меня в жизни есть такое, от чего ты просто не сможешь меня защитить.

У меня перехватило дыхание. Я почувствовал, как сердцебиение замедлилось, затем ускорилось, и пульс разогнался сильнее, чем прежде. Кензи ссутулила плечи и уткнулась лицом в мою рубашку, внезапно смутившись. Я хотел сказать, что ей нечего бояться; что я не смог бы держаться от нее подальше, даже если бы попытался, ведь она каким-то образом преодолела все мои причуды – выстроенные стены, гнев, постоянный страх, вину и отвращение к себе. Что несмотря на все мои попытки оттолкнуть ее и заставить возненавидеть меня, я не мог представить своей жизни без нее.