Железный принц

В горле встал ком. Мы встречали Старейшую Дриаду во время первого визита: старую, похожую на бабушку фейри с мягким голосом и добрыми глазами – она отдала сердце своего дерева, только бы я спасла своего брата. И убила фейри, который похитил его. Старейшина понимала, что умрет, если поможет мне. Но она вручила нам оружие, в котором мы очень нуждались, чтобы победить вражеского фейри и вернуть Итана.

Девушка-дриада встала рядом со мной и уставилась на умирающий дуб.

– Она еще жива, – пробормотала она, ее голос походил на шелест листьев. – Но умирает, да. Она слишком слаба, чтобы покинуть свое дерево, и сейчас спит, мечтая о юности. Однако еще не ушла, пока нет. Потребуется много времени, чтобы она полностью исчезла.

– Мне так жаль, – прошептала я.

– Нет, Меган Чейз. – Дриада покачала головой, и ее волосы зашелестели, а блестящий жук прополз по ее лицу и зарылся в копне. – Она знала. Знала с самого начала, что произойдет. Об этом говорил ветер. А сейчас он сообщает, что вы в ужасной опасности. – Она вдруг воззрилась на меня пронзительными черными глазами. – Ты не должна здесь находиться, – твердо произнесла она. – Оно рядом. Зачем ты пришла?

Кожу покалывало, но я избавилась от ощущения трепета и выдержала ее пристальный взгляд.

– Из-за Пака. Мне нужно его увидеть.

Выражение лица дриады смягчилось.

– Ах да, конечно. Я отведу тебя к нему, но, боюсь, ты будешь разочарована.

– Неважно. – Мне стало холодно даже теплой летней ночью. – Я просто хочу увидеть его.

Дриада кивнула и зашаркала обратно, покачиваясь на ветру.

– Сюда.

Глава 2. Сердце дуба

Пак, или печально известный Робин Плутишка, прославившийся благодаря «Сну в летнюю ночь», когда-то носил другое имя. Человеческое, принадлежавшее долговязому рыжеволосому парню, соседу застенчивой фермерской девочки, которая жила в луизианском заливе. Робби Плутишка, как он тогда себя называл, был моим одноклассником, доверенным лицом и лучшим другом. Он всегда присматривал за мной, как старший брат. Забавный, саркастичный и чрезмерно заботливый, Робби был… другим. Когда его не было рядом, люди едва о нем помнили: кем он был, как выглядел. Он словно стирался из их памяти, хотя всякий раз, когда в школе что-то шло не так – обнаруживались мыши на партах, суперклей на стульях, аллигатор в раздевалке, – Робби оказывался вовлечен в это. Его никто не подозревал, но я-то все знала.

Тем не менее я испытала шок, узнав, кем он был на самом деле – слугой короля Оберона, которому поручили присматривать за мной в мире смертных. Чтобы уберечь от тех, кто мог причинить вред дочери Оберона, получеловеку. А еще скрывать от меня мир фейри, держать в неведении о своей истинной природе и опасности, которая с ней связана. Когда Итана похитили и увели в Небыль, Робби больше не мог утаивать правду обо мне. Вопреки прямому приказу Оберона, он согласился помочь мне спасти брата, но его преданность дорого ему обошлась. Во время битвы с железными фейри, новым видом фейри, рожденным благодаря технологиям и прогрессу, его ранили и едва не убили. Мы с Эшем доставили его сюда, в городской парк, и дриады отвели его на одно из своих деревьев, чтобы он выспался и залечил раны. Он находился в покое, а дриады поддерживали в нем жизнь, хоть и не знали, когда он очнется. Если он вообще когда-нибудь очнется. Нам пришлось оставить его, чтобы отправиться спасать Итана, и с тех пор из-за этого решения меня преследовало чувство вины.

Я прижала ладонь к устланному мхом стволу, гадая, смогу ли почувствовать через дерево биение его сердца, вибрацию, вздох. Что угодно, что сказало бы мне – он еще там. Но я не ощущала ничего, кроме древесных соков, мха и шероховатой коры. Пак, если и был жив, находился в недосягаемости.

– Ты уверена, что он там? – спросила я дриаду, не отрывая глаз от ствола. Я не знала, чего ожидать: что, может, он высунет голову из листвы и ухмыльнется? Но я будто бы чувствовала, что, если отведу на секунду глаза, что-то упущу.

Девушка-дриада кивнула.

– Да. Он все еще жив. Ничего не изменилось. Робин Плутишка спит сном без сновидений, ожидая того дня, когда вернется в мир.

– Когда это случится? – спросила я, водя пальцами по стволу.

– Мы не знаем. Через несколько дней. Может, через столетия. Возможно, он не захочет просыпаться. – Дриада опустила руку на ствол и закрыла глаза. – Он отдыхает в комфорте, не испытывает боли. Ты ничего не можешь для него сделать, остается ждать и проявлять терпение.

Неудовлетворенная ее ответом, я прижала ладонь к коре и прикрыла глаза. Меня окутали летние чары, магия моего отца Оберона, Летнего Двора, чары тепла, земли и живых существ. Я осторожно прикасалась к дереву и чувствовала нагретые солнцем листья, жизнь, текущую по их изумрудным венам. Ощущала тысячи крошечных насекомых, роившихся над стволом и зарывавшихся в щели в коре, учащенное сердцебиение птиц в ветвях.

Я надавила сильнее, проникая под поверхность, под мягкую, все еще растущую древесину – глубоко в сердце древа.