Железный рыцарь

– Только не начинай, Эш. – Меган вошла в спальню и уставилась на меня. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Почему ты сказал Киррану, что в этом году он может пойти на Элизиум? Нам только не хватало, чтобы он ввязался в драку с кем-нибудь из дворян или соблазнил какую девицу при Дворе моего отца. Они и так настороженно к нему относятся.

– Он просил об этом годами, – сообщил я ей, перекручивая накидку на плечах. – По-моему, он достаточно вырос, чтобы узнать, что такое Элизиум. Мы не можем опекать его вечно. Ему придется узнать о других Дворах, все-таки он принц Железного Королевства.

Меган мгновение сверлила меня взглядом, но затем со вздохом смягчилась.

– Ну хорошо. Я понимаю, что ты прав, – произнесла она и одарила меня улыбкой, полной негодования. – Просто… он кажется мне еще таким юным, по-прежнему ребенком, постоянно норовящим встрять в неприятности. И куда летит время? – Она пересекла комнату и подошла к окну, воззрившись на Тир-на-Ног. Солнце садилось и своими предзакатными лучами очерчивало силуэт огромной часовой башни в самом центре города. – Двадцать лет, Эш, – пробормотала она. – Сложно поверить, что с того дня, как мы победили лежкороля, прошло уже двадцать лет. Кажется, будто это было вчера.

«Тебе, может быть», – подумал я про себя и покосился на свое отражение в зеркале. На меня с морщинистого, потрепанного лица смотрели серые глаза. От их уголков разбегались гусиные лапки, да и вокруг рта кожа потеряла упругость, а через всю левую щеку и до линии подбородка тянулся длинный шрам – трофей после охоты на василиска в Диком лесу. Не так давно виски тронула первая седина, а плечо, пораженное шипом мантикоры, отзывалось болью и неприятно пульсировало каждый раз, когда лил дождь. Двадцать лет оставили на мне свой отпечаток, и я слишком ясно осознавал течение времени.

А вот Меган, моя прекрасная жена-полуфейри, совсем не изменилась.

– Карета подъехала, – объявила она, выглядывая в окно. – Вот и Кирран уже ждет нас у ворот. Похоже, нам пора идти. – Она повернулась, и в ее глазах на миг мелькнуло беспокойство. – Тебе помочь спуститься по лестнице?

– Сам справлюсь, – отказался я тихо. – Езжайте вперед. Я сразу за вами.

– Уверен?

Я кивнул, и Меган отступила, по-прежнему взволнованная.

– Ну ладно, но я хочу, чтобы ты позвал прислугу, если вдруг…

– Меган, все будет хорошо, – перебил я ее, и она нахмурилась. Я выдавил улыбку, чтобы смягчить слова. – Забирай Киррана и отправляйтесь. Я поеду с Глюком и охраной. Езжайте уже. Прошу.

Сначала она вся подобралась и напряглась, и я уж решил, Меган сейчас бросится спорить, переключится на свой твердый, не терпящий возражений тон Железной Королевы, так пугающий всех окружающих. Но после недолгой паузы она лишь кивнула и вышла из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Очередной Элизиум. Очередная встреча Дворов, на которой все соберутся и станут притворяться, что прекрасно ладят, хотя в действительности будут мечтать разорвать друг друга на мелкие кровавые ошметки. Будучи принцем фейри, я всего-то не любил Элизиумы, но в качестве человека начал их презирать. Те, кто помнил меня как Принца Эша: хладнокровного, опасного ледяного принца, веками нагонявшего страх и трепет и вызывавшего уважение, – теперь видели во мне только человека. Слабое, хромое существо, стареющее и с каждым следующим годом дряхлеющее все больше и все чаще полагающееся на защиту своей королевы. Когда Меган входила со мной в залы, я ловил голодные, жалостливые и пренебрежительные взгляды. И замечал, как с интересом переглядывались придворные аристократы Лета и Зимы: если я представлял собой самое слабое звено Железного Двора, какую пользу из этого можно извлечь? Политические игры фейри и борьба за власть. Конечно, они не сделают ничего такого, что приведет к прямому конфликту с Железной Королевой, и все же было неприятно чувствовать себя неким подобием расходного материала.

Со вздохом я потянулся к трости, стоявшей у стены, с трудом поднялся на ноги и в последний раз покосился на свое отражение в зеркале. Черная накидка практически скрывала трость, но ей не удавалось замаскировать хромоту или неповоротливость правой ноги. Я все еще носил своей меч, не желая от него отказываться, хоть и прибегать к его помощи приходилось нечасто. День, когда я не смогу воспользоваться своим оружием, ознаменует мою полную капитуляцию и то, что я окончательно пал духом.

Глюк встретил меня у нижней ступеньки, и, пока я спускался к нему, мучительно волоча неподатливую конечность, он смотрел на меня осторожно, с невозмутимым выражением лица.

– Ее величество и принц Кирран уже отправились в Элизиум, – доложил он, отрывисто кивнув. – Она сказала, вы хотели, чтобы они выехали вперед вас. Что-то случилось, сир?