Железный рыцарь

– Да. Дитя, из-за которого в каком-то смысле все началось. Когда Железный Король его похитил и забрал в Небыль, она пошла за ним без колебаний. И на этом не остановилась. Когда Мэб запечатала ее магию, сделав беззащитной при Зимнем Дворе, она умудрилась выжить, несмотря на то, что ей казалось, будто ты от нее отвернулся. Когда Железные фейри украли Скипетр времен года, она отправилась за ним, невзирая на отсутствие магии и оружия, которым могла бы защититься. А когда Дворы попросили ее уничтожить лжекороля, она согласилась, хотя собственные Летние и Железные чары доставляли ей немало проблем, и она не могла использовать эффективно ни одни из них. Она все равно отправилась в Железное Королевство, чтобы встретиться с жестоким деспотом, не представляя, удастся ли ей в итоге выжить. Итак, – закончила Ариэлла свою речь и повернулась ко мне, – ты по-прежнему считаешь, что люди слабы?

Прежде чем я дал ответ, развернувшаяся передо мной сцена начала растворяться. Опустилась тьма, Меган и ее брат испарились, и все окрасилось в черные оттенки. Я открыл глаза и обнаружил, что в одиночестве сижу в своих покоях, головой прислонившись к стене.

«Ты по-прежнему считаешь, что люди слабы?»

Мои губы растянулись в печальной улыбке. Полукровная дочь Оберона была одной из сильнейших людей, что я встречал за всю свою жизнь. Пусть ее магию запечатали или та причиняла ей невыразимые страдания, Меган благодаря своему упорству и решительности смогла преодолеть все, что ей уготовил Фейрилэнд. Она завершила две войны фейри, и когда все закончилось, стала королевой.

Нет, сказал я себе. Люди не слабы. И Меган Чейз доказывала это много раз. Не имело значения, что я лишился магии или больше не мог похвастать прежней мощью. Данная мной Железной Королеве клятва стать ее рыцарем в силе.

С этого дня и впредь клянусь защищать Меган Чейз, дочь Летнего Короля, своим мечом, честью и жизнью. Даже если весь мир встанет против нее, мой клинок будет на ее стороне. И если так я не смогу защитить ее, то пусть мое существование прекратится.

Я не мог защитить ее в Железном Королевстве, не в качестве Эша Зимнего Принца. Если меня не будет рядом, ее не спасут даже все чары мира. А чтобы быть с ней, мне нужно стать смертным. На мгновение я позабыл об этом.

Больше подобное не повторится. Потеря чар меня не остановит. Я все еще звался рыцарем, ее рыцарем. И мне ничто не помешает вернуться к девушке, которую я поклялся защищать.

Поднявшись с кровати, я собирался отыскать Пака и Ариэллу и сообщить им, что со мной все в порядке и я готов продолжить испытания. Но прежде чем успел отойти от кровати, краем глаза заметил возникшую сбоку от меня темную фигуру, воплощение Хранителя. Без предупреждения и каких-либо признаков сил или магии, которые бы оповестили о его прибытии. Он просто объявился.

– Пора, – заявила фигура в капюшоне, пока я подавлял порыв отстраниться и выйти из-под его холодной, темной тени. – Ты принял решение, значит, продолжим.

– Я думал, мы начинаем на рассвете.

– Уже рассвет. – Голос Хранителя звучал спокойно, непоколебимо. – Здесь время течет иначе, рыцарь. Один день может пронестись в мгновение ока или затянуться на целую жизнь. Это значения не имеет. Нас ждет второе испытание. Ты готов?

– Как я пойму, что прошел его?

– Его нельзя пройти или не пройти. – Ледяной формальный тон не менялся. – Только выдержать. Выжить.

Выдержать. Выжить. Это я могу.

– Ну хорошо, – ответил я, взяв себя в руки. – Я готов.

– Тогда начинаем. – Подняв посох, он стукнул им по каменному полу. Вспышка света затопила окружающее пространство, и все исчезло.

Глава 17 Второе испытание

– Неплохой выстрел, младший брат. Может, в другой раз мы найдем кого-то, кто будет сопротивляться чуть дольше. Я чуть не заснул в седле.

Я проигнорировал Роуэна и направился к месту, где лежал все еще брыкавшийся в траве олень. Белая стрела вонзилась рядом с его передними лапами, прошила сердце зверя, и его пасть и ноздри наполнились кровью и пеной. Он поднял на меня свои глаза и попытался встать, однако упал и слабо дернулся, до сих пор не осознав, что его лишили жизни. Я достал охотничий нож и быстрым движением перерезал ему глотку, навеки прекратив страдания зверя.

Убрав оружие в ножны, я уставился на трепетавшее создание, и после смерти оно отчего-то казалось еще меньше, чем при жизни.

– Слишком легко, – пробормотал я, скривив губы в презрительной гримасе. – Смертные животные не создают никаких препятствий. Невесело охотиться на то, что умирает так легко.

Роуэн хохотнул, а я выдернул стрелу и вернулся к своей лошади, бросив жалкое создание истекать кровью в грязи.