Железный рыцарь

– Я приду, – согласился я тихо, наслаждаясь достойным вызовом, – с человеком. Я покажу тебе, как это делается.

Роуэн с издевкой мне отсалютовал, развернул лошадь и испарился в лесу. Спешившись, я бесшумно подкрался к человеку, заранее чарами скрыв свое присутствие, и остановился у самого края леса. Меня от девушки отделяло расстояние всего в один брошенный камешек. Я решил не показываться вот так сразу. В любом преследовании сначала нужно изучить добычу, выяснить ее сильные и слабые стороны, узнать о привычках и особенностях поведения. Осторожность – ключ к успеху, ведь, явившись неожиданно из леса, я могу ее спугнуть, и тогда есть вероятность, что она сюда не вернется.

Девушка была стройной, грациозной, чем-то походившей на олененка, отчего охота принимала более интригующий и знакомый оборот. Из-за ее темных глаз, чуть великоватых для такого лица, она постоянно казалась слегка удивленной, однако от куста к кусту перебегала очень даже беспечно. Складывалось впечатление, что даже если бы из леса выскочил медведь, она бы его и не заметила.

Девушка вдруг резко присела и погрузила руку в бурлящий ручей, затем так же быстро ее вытащила, зажав в ладони гладкий камешек бирюзового цвета, и засветилась от счастья, внимательно разглядывая свою находку. Я улыбался, наблюдая за тем, как она спрятала камень в карман, и понимал, как буду приманивать свою жертву.

Значит, любишь блестяшки, смертная? Согнувшись, я подобрал первый попавшийся серый обтесанный камешек, стиснул его в кулаке и притянул из воздуха немного чар. После расслабил пальцы, и теперь у меня на ладони лежал некогда скучный камень, а ныне сверкающий сапфир. Я тут же швырнул зачарованную вещицу в реку.

Она обнаружила его почти сразу же и подобрала с радостным визгом, вытянула наверх и залюбовалась его мерцанием на солнце. Я улыбнулся и попятился, возвращаясь к своему рысаку с чувством удовлетворения, потому что понимал, что завтра найду ее на этом же месте.

На следующий день я оставил для нее серебряную цепочку, наблюдая за тем, как она ворковала над ней не меньше, чем над зачарованным сапфиром. А через день девушка очень долго восхищалась тем, как на ее пальце смотрится золотое кольцо, и лишь после этого она бросила драгоценность себе в карман. Я не боялся, что она покажет безделушки кому-то еще. Как вороны и сороки, она не хотела, чтобы кто-то украл ее сокровища, а тем более спрашивал, откуда они взялись. Да и чары со временем развеются, явив вместо красивых вещей обыкновенный камень и листья. Я знал, что она задается вопросом, что с ними стало. Наверняка убеждает себя, что выронила и убрала свои драгоценности в другое место, предпочитая не замечать очевидный ответ. А может, она подозревала правду и понимала, что ей стоит быть осторожнее. Но еще я осознавал, что жадность приведет ее обратно.

На следующий день я ничего не оставил и глядел на то, как она часами разбрызгивала воду из течения, пытаясь отыскать хоть что-то с набирающим силу отчаянием, после чего в итоге сдалась и ударилась в слезы. Я лишь ухмыльнулся, готовый приводить в действие следующий этап. Настала пора переходить к убийству.

В следующий полдень я положил на плоский камень у течения единственную белую розу, растворился в лесу и стал ждать.

Девушка не задержалась, и когда увидела цветок, то резко вдохнула и подняла его практически с благоговейным трепетом, словно в ее руках оказалось изделие из чистейшего кристалла. Выпрямившись, она начала озираться, и ее глаза светились надеждой, тогда-то я сбросил чары и решил выйти из леса.

Она вздрогнула, как перепуганный олень, но, как я и предполагал, бежать не намеревалась. Я позволил рассмотреть себя, выжидая, пока девушка выйдет из состояния шока. Понимая, что люди считают нас красивыми, я вырядился в парадный черно-серебристый костюм принца, накидка ниспадала с одного плеча, а на талии висел мой меч. Она уставилась на меня с приоткрытым ртом, словно выброшенная на сушу рыба. Ее глаза расширились от страха, но еще в них мелькнули любопытство и волнение.

Я позволил своим чарам осторожно пролиться на нее, чтобы девушка перестала бояться и испытывала только трепет. Человеческие эмоции крайне непостоянны, оттого на них довольно легко влиять. Я мог бы очаровать ее, заставить полюбить меня без остатка с первого же взгляда, но Роуэн сказал, что это жульничество. Ненастоящая любовь, в которой смертные становились не более чем раболепными пешками с остекленевшими глазами. Чтобы полностью завладеть ею, ее телом и душой, требуются осторожные манипуляции и время.

Однако я не находил причин не расчистить немного поле.

– Прости, – произнес я спокойным, ласковым голосом, а девушка продолжала таращиться на меня. – Не хотел тебя напугать. Просто я уже некоторое время наблюдал за тобой, но больше не мог оставаться в стороне. Надеюсь, ты не посчитала мои подарки грубыми.

Девушка открыла рот, но из ее горла не вырвалось ни звука. Я подождал два удара сердца, затем склонил голову и развернулся.