Железный тюльпан

Я тряхнула головой, сбрасывая ее цепкую руку.

— Никак.

— Вот как? — Рита пожала голыми смуглыми плечами, высовывающимися из слишком откровенного декольте. — Я никто и звать меня никак, да? Не оригинально. Помните, подсудимая, что чистосердечное признание облегчает участь обвиняемого.

Я закусила губу. Похоже, рыбку насадили на острогу.

Времени на размышление больше не было. Я бросилась головой в омут.

— Тебе очень нужно мое настоящее имя?

— Не кусай губы, прокусишь, они у тебя такие красивые. Если знаешь имя, легче общаться. Я не могу, прости, называть тебя Любой. Как я сдержалась на том ужине, у нас дома, не знаю. Бахыту все равно, он знал тебя издали, но и он тоже заподозрил. Он пытался вызнать у меня, настоящая ты… или страз. Я ничего не сказала ему. Мужей неплохо и помучить. Да, такой страз, как ты, стоит алмаза.

Она рассматривала меня, как лошадь на деревенском рынке. Чуть ли в зубы не заглянула.

— Я не скажу тебе свое имя. Зачем?

— Ты осторожна, это похвально. Твое имя все равно когда-нибудь узнают. Но публику вы с Юркой дурите классно. А ты талант. Так поливать, как Люба, это надо суметь. А еще говорят, талант не тиражируется, он уникален, он неповторим, хрю-хрю. Еще как повторим. На рынке все тиражируется. Все клонируется. Все повторяется — то, что покупают. Любу покупали — бац, сделали вторую Любу. — Она замолчала. Изучала меня глазами. — Да, все продумано, и волосы, и глаза, и походка, и манеры. — Я забыла перед сном снять зеленые контактные линзы. Я недавно снова покрасила волосы в густо-черный цвет хорошей среднеазиатской басмой. — А теперь ты мне скажешь, девочка, кто убил Любу. Считаю до трех. Раз!

Я сделала шаг к Рите. Она не отпрянула. Ее грудь в вырезе платья поднималась, быстро дыша, рядом с моей.

— Можешь прекратить свой идиотский счет, Рита. Это ты мне скажешь… — Мысль металась. А слова находились единственные. — Это ты мне скажешь, кто убил Евгения Лисовского.

И опять наши глаза скрестились. Мне почудилось — зрачки звякнули друг о друга, как ножи.

— Умная девочка, — процедила она сквозь зубы, — хорошая девочка. Варит головка. Разбирается. — Я видела — она смутилась. И быстро, мгновенно овладела собой. Так, здесь слабое место. Убийство Жени Лисовского что-то значит в ее жизни. Запомнить это. — Не хочешь говорить — не надо. Мы сами все узнаем. За тобой организована хорошая, вполне профессиональная слежка, девочка. Ты же дилетантка. Ты же щенок. Ты проколешься при первом удобном случае.