Железный волк

– Слушайте… он и вправду похож… ну, вы знаете, – сказал он.

Парни сделали вид, что не понимают, о чём он говорит, и давились смехом от того, как он пытается описать зал, не называя самого слова. Юва почти не слышала, о чём они болтают. Она превратилась в комок нервов. Броддмар поинтересовался, всё ли у неё в порядке, и она заставила себя кивнуть.

Она знала, что этот момент наступит. Ей было необходимо, чтобы они явились, но прямо сейчас ей пришлось активно порыться в памяти, чтобы вспомнить почему. Этот страх был ей хорошо знаком, беспощадный, меняющий все планы и все пути. Он пожирал то, что казалось важным, оставляя одни лишь крошки.

Ещё не поздно было повернуться и сказать парням, что учуяла снаружи долговечных, и попросить их остаться в её доме на ночь.

До завтра. Или до послезавтра.

Нет – ей предоставилась возможность, и если она ею не воспользуется, то на неё так и будет охотиться каждый долговечный Наклава. И Нафраим. Надо отмыться от подозрений по поводу дьявола и озадачить вардари друг другом, и это надо сделать до Всеобщего забега. Сейчас или никогда.

Юва встала, натянуто улыбнулась, сказала, что неважно себя чувствует и пойдёт домой. Броддмар и Гнилобой вскочили, чтобы проводить её, но она жестом велела им сесть.

– Нет. Я пойду одна.

Гнилобой пожал плечами, а во взгляде Броддмара проступило понимание. Он побледнел. Юва кивнула ему и постаралась сказать глазами всё, что нужно, но объяснить нужно было слишком много.

– В худшем случае вам придётся отправить его домой, – прошептала она. – Тогда мы выиграем. В долгосрочной перспективе.

В худшем случае. Если я не вернусь.

Она развернулась и покинула зал. Сердце снова стало покалывать, как только она вышла за ворота храма Юль. Солнце опускалось к горизонту. Она заставила себя пойти по спокойной улочке вдоль городской стены по направлению к Ларёчному склону, чтобы они осмелились показаться.

Слишком скоро она услышала у себя за спиной быстрые шаги. Юва вздрогнула, но это оказался совсем нормальный мужчина. Никакого сердцебиения. Он спросил у неё кратчайшую дорогу к кругу Наклы, Юва объяснила и с облегчением выдохнула, он повернулся к ней спиной и скрылся за поворотом.

Юва прошла ещё пару шагов и внезапно поняла, как она устала. У неё кружилась голова. Тяжёлые дни, тяжёлые недели, слишком много смертей. Казалось, всё вокруг вращается, и она остановилась. Что-то не так. Что-то катастрофически не так.

Юва прислонилась к неровной каменной стене дома, которая купалась в горящем оранжевом солнечном свете, и вспомнила, что мужчина при прощании коснулся её руки. Стена приняла её в объятия, а силы покинули. Она прищурилась, взглянув на солнце, и потухла в этом огне.

Иглы

Где я?

Мысль была ясной и желанной, первая мысль, которую ей удалось сформулировать. Она потянула за собой лавину других и пульсирующую боль. У Ювы родилось удушающее ощущение, что она находится взаперти.

Она с трудом открыла глаза. Юва была одна, но не скована и не заточена. Наоборот, она находилась в громадном помещении, в бальном зале, наполненном десятками тысяч маленьких свечей. Насколько хватало глаз её окружало мягкое пламя.

Нет… Что-то не сходится. Юва снова зажмурила глаза, поморгала и попыталась сфокусироваться заново. Зал оказался меньше, чем она подумала, но его стены покрывали огромные зеркала в изящных рамах. Восковые свечи на высоких подсвечниках отражались в них бесконечно.

Бальный зал? Нет, здесь сотни лет не было никакой жизни. Зал носил печать упадка. Куски красной краски завивались по краям трещин в потолке, зеркала были покрыты тёмными пятнами. И пахло чем-то непонятным и острым. Уксус?

Юва с усилием поднялась. Она сидела в кресле с ушами, обтянутом красным бархатом. В отличие от зала, оно казалось новым. Рядом стоял простой кованый стул и стол с серебряным блюдом для фруктов. На нём лежала груда засохших яблок в коричневых пятнах.

В центре комнаты стоял чёрный шатёр с отверстием, которое представляло собой круглое окно из тёмного стекла. Интересно, внутри кто-то есть? За ней наблюдают?

Юва горько улыбнулась. Она на сцене. Это театральное действо было бы достойно её матери.

Покалывание в груди вернулось, неприятный пульс подсказывал, что она уже не одна. За спиной у Ювы раздались шаги, и в поле её зрения показалась женщина, бесчисленное количество раз отразившаяся в зеркалах. Она остановилась у чёрного шатра.

Юва видела её раньше у портного, когда снимала мерки для красного костюма, и, разумеется, их встреча не была случайной. В тот раз женщина практически не взглянула на неё, сейчас же она пялилась так бесстыдно, что это выглядело угрожающе. Удары её сердца иглами кололи сердце Ювы, что только ухудшало дело.