Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)

Многие факты этой биографии не поддаются проверке, поскольку Кищак, став позднее министром внутренних дел, вне всякого сомнения, «подчистил» архивы, изъяв или вообще уничтожив касавшиеся его документы. Кое-что, однако, позже удалось найти, включая краткое изложение отчета, отправленного им в Польшу из Лондона в июле 1947 года, случайно оказавшееся в чужой папке. На малограмотном польском языке бумага повествует о том, как посольство проводит регистрацию и проверку польских солдат и офицеров, ранее воевавших в составе британской армии, а теперь изъявивших желание вернуться домой. Презрение Кищака к этим людям, многие из которых воевали с 1939 года, сквозит в каждой фразе: «Регистрация производится в маленькой комнате, в которой стоят пять столов, пять стульев, а также два книжных шкафа с консульскими книгами. Она начинается в 10 или 11 часов, а иногда в 14.30. Англичане порой затрудняют нам работу, умышленно присылая солдат позже, чем надо. В большинстве своем приходящие сюда люди сделают все, что им будет сказано, и выполнят все, о чем их попросят, если только получат гарантии достойных условий жизни в Польше. А те, кто не собирается возвращаться, оставаясь в Англии по материальным соображениям, будут, вероятно, за деньги готовы на многое. Ведь это типичные продукты довоенной Польши: личности без высоких устремлений, идеалов, гордости…»[245]

В оставшейся части отчета двадцатидвухлетний Кищак пренебрежительно отзывается о старых посольских дипломатах, о военном атташе, который, по его мнению, не слишком активно собирает разведданные, а также о полковнике из военной миссии, пытавшемся «развращать» его и остальных. В другом уцелевшем рапорте он рассуждает о своих коллегах еще более прямолинейно. Согласно этому документу, один из консульских служащих постоянно рассказывает о политическом насилии в Польше, ссылаясь на информацию «из неназванных источников», в то время как другие постоянно ведут горячие политические споры и даже угрожают друг другу.

Для молодого человека дипломатическая работа была весьма престижной, но вскоре он оставил ее. В личной беседе Кищак объяснял свое решение тем, что был одинок и тосковал по родине: «Я просто не переваривал английские сосиски». Или, возможно, кто-то внушил ему, что дома открываются более радужные перспективы, которыми нельзя не воспользоваться. Это соответствовало действительности. В хаосе и нищете послевоенной Польши сотрудники спецслужб, даже имея весьма скромное происхождение, обладали относительным достатком и властью. А если они злоупотребляли своим положением, никакой государственный орган не мог поставить их на место.

С самого начала любой человек, намеревавшийся связать себя службой в «органах» в Восточной Европе, знал, что путь к власти обеспечивается советскими связями. Но далеко не всегда было ясно, какие именно советские связи стоит использовать. В Венгрии организация, которая в конечном счете стала Управлением государственной безопасности, имела не одно, а два учреждения-предшественника, а начальник каждого из них опирался на собственный круг советских друзей и покровителей.

Одна из этих структур была создана сверху в ходе формирования временного национального правительства в Дебрецене в декабре 1944 года. Теоретически временное правительство представляло собой межпартийную коалицию. Но хотя только что назначенный министр внутренних дел Ференц Эрдей формально не являлся коммунистом, втайне он был лоялен партии, а его первые официальные комментарии, касавшиеся новой службы безопасности, свидетельствовали, что он понимал, куда дует ветер. Информируя новый кабинет о своей «продуктивной» встрече с генералом Федором Кузнецовым, главой советской военной разведки в Венгрии, Эрдей 28 декабря 1944 года заявил, что о безопасности больше не стоит беспокоиться: «Русские будут охранять нас до тех пор, пока у нас не будет достаточно собственных надежных полицейских»[246]. Его, однако, беспокоило, что генерал Кузнецов не проявил должной заинтересованности в противодействии преступности и вандализму, которые захлестнули освобожденные районы страны: «Мы говорили в основном о политической полиции, относительно которой он дал мне множество советов и предложений»[247].

Одно из этих предложений обернулось назначением Андраша Томпе на пост руководителя новой спецслужбы. Этот человек, будучи ветераном гражданской войны в Испании, имел давние связи с международным коммунистическим движением и был глубоко убежден, что только он достоин стать главой венгерской спецслужбы. Томпе незамедлительно приступил к организации вверенного ему ведомства, запрашивая и получая оружие непосредственно от Красной армии. Произведя подготовительные мероприятия, он отправился из Дебрецена в Будапешт, прибыв в восточную часть города 28 января 1945 года, когда на западных окраинах еще продолжались бои.