Жёлтая магнолия

В их первую встречу он был уверен, что она шарлатанка. А теперь,  хотя он всё ещё и пытался  чем-нибудь подпитать эту уверенность, делать это становилось всё труднее и труднее. И даже не потому, что все её предсказания, нашли подтверждение в фактах и уликах. А потому, что азарт доказать то, что она шарлатанка, в нём внезапно сменился, азартом исследователя, и желание непременно узнать, как она это делает, перевесило всё остальное. Но тем самым он вынужден был признать, что верит в её предвидение. И это, конечно был удар по его самолюбию.

Райнере наблюдал за ней сегодня весь день, начиная с того момента, как сикарио нашли её на рива дель Боккаро, сидящую прямо на бутовом камне с колодой неизменных карт. Он стоял у стены и наблюдал за тем, как ловко играют с ними её пальцы, как движутся они: красиво и виртуозно, словно дирижируют чьими-то жизнями. Он смотрел, как люди внимают её рассказу, как верят тому, что она говорит и сам не мог оторвать взгляда, заворожённый этой картиной.

И в ему нестерпимо захотелось взять альбом и карандаш и запечатлеть эту картину. Складки юбки, рассыпавшиеся вокруг её ног, браслеты на тонких запястьях, эти ловкие пальцы, красный тюрбан… Он вспомнил, как в юности сидел на мосту и рисовал прачек, стирающих бельё в канале или пальцы контарины, нанизывающей бисер на шёлковую нить…

Сколько лет он не рисовал по велению души? Кажется двенадцать. Мёртвые бабочки не в счёт. То была всего лишь работа.

 А вот когда он стоял на рива дель Боккаро и смотрел на её руки с картами, в нём зародилось какое-то необъяснимое предвкушение, растекающееся внутри горячим пряным мёдом, от которого трепетали ноздри и пальцы хотели только одного – творить. Бросить всё, сесть рядом с ней на набережной и рисовать…

И это ощущение было сродни опиумному дурману, если не сильнее, и желание удержать его, погрузиться с головой забыв о времени и не отпускать, заставило сделать знак Пабло, чтобы он подошёл к гадалке.

Зачем он так упорно её искал? Наверное, чтобы проверить её видения… Или чтобы убедиться в достоверности улик… А может быть чтобы снова взять в руки карандаш?

Но она исчезла, и он перерыл всю рива дель Карбон, все злачные места сестьеры Пескерия, и даже заплатил ренту за её лавку, чтобы иметь ниточку, которая всё равно приведёт её к нему.

И когда она бросилась бежать… как он только сам за ней не погнался? В тот момент его посетила смешная мысль, что, чёрт побери, вот она – его Муза и он не даст сбежать ей просто так! Муза из цверрского гетто в красной юбке с оборками и вспыльчивым характером. Кто бы мог подумать…

И пока монна Джованна приводила беглянку в порядок, он дал волю своей слабости – взял карандаш и нарисовал её сидящей на рива дель Боккаро. А потом, торопливо захлопнув альбом, засунул его на верхнюю полку между книгами по генеалогии альбицийских домов и химическим справочником,  как будто сделал что-то постыдное. Он очень надеялся, что на этом его душа успокоится.

Но вот она вошла, в другом облике: в зелёном платье и с аккуратной причёской, сцепив пальцы и скромно остановившись у двери, и Райнере подумал, что кажется, зря он убрал альбом. И он даже разозлился в этот момент. На неё. На себя. На то, что думает не о расследовании, а о том, как мягко  ложится свет на волны её волос.  И что эта показная скромность и неброское платье не могут погасить задорный блеск в её глазах, в которых, словно огни святого Эльма, пляшут озорные бесенята. Он окинул её взглядом, запечатлев в памяти каждую деталь и уставился в какую-то книгу, раздражённо переворачивая страницы.

Ему нужно думать о расследовании, но он был настолько сбит с толку, что лишь когда монна Росси остановила  его у двери, насмешливо напомнив, что не в таком виде надо идти к стекольщикам, лишь тогда он  понял, что не знает, как ему вести себя с ней.

Доверять? Прислушиваться к её советам?

И что дальше?  

Чем дольше времени он проводит с ней, тем больше у него вопросов, тем сложнее становится…

-Ужин на двоих? Хм… Давно ли ты стал таким терпимым к цверрам? – раздался позади вкрадчивый голос Лоренцо и бесцеремонно выдернул Райнере из его размышлений.

Брат красноречиво окинув взглядом стол, махнул слуге, чтобы тот налил ему вина.

-Не ты ли просил меня именно об этом? Чтобы две недели она ходила за мной неотступно… Чтобы жила здесь… И просил сделать так, чтобы она не сбежала? Так чем ты недоволен? – раздражённо ответил Райнере – не любил, когда кто-то обрывает его раздумья вот так.

-Вижу, ты выполняешь мою просьбу с небывалым усердием, - произнёс Лоренцо с явной издёвкой, отпил из бокала и махнул слуге, чтобы тот ушёл. – Как продвигается расследование? Какие мысли?

-Я тебе всё уже рассказал.  Надеюсь, завтра мы найдём доктора, и останется только один вопрос - зачем он всё это делал. Так что, услуги гадалки нам дальше не понадобятся, - ответил Райнере, глядя на часы и собираясь покинуть террасу.