Желтая жена

Я постаралась скрыть гримасу отвращения. Следом за мной в гостиной появились и три другие женщины. Дэвид поднялся со стула и потрусил к Хелен.

– Леди, вы когда-нибудь видели, как секут кнутом? Эта малышка обожает, когда с ней обращаются жестко, – пробормотал Тюремщик заплетающимся языком.

Сайлас тоже встал и одернул шелковый жилет.

– Пожалуй, нам пора. Уже темнеет. – Он шагнул к Коррине.

Гектор последовал его примеру и взял под руку Энн.

– Спасибо за прекрасный вечер. Мы отлично провели время.

– Эй, парни, куда же вы? Вечер только начинается, – пролепетал Тюремщик. Он отпустил девушку, та соскользнула с его коленей и выскочила из комнаты. – Мы еще должны выкурить по сигаре.

– В следующий раз. – Гектор пожал ему руку.

Эбби и Томми стояли в холле, готовые подать гостям перчатки и шляпы. Мужчины прошли вперед, женщины попрощались со мной и тоже направились через двор к главным воротам тюрьмы. Когда процессия скрылась из виду, я вернулась в гостиную и набросилась на Тюремщика:

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что?! – заорал он в ответ.

– Притащил сюда девиц из таверны. И как раз сегодня, когда мы празднуем рождение дочери. Это же наш дом, а не бордель! – выкрикнула я в сердцах, совершенно не думая о последствиях. Но, еще не успев закончить фразу, пожалела о сказанном и съежилась, готовясь получить оплеуху. Однако Лапье только криво ухмыльнулся.

– Ради всего святого, Фиби, перестань кипятиться из-за пустяков.

Но меня душила ярость. Это была первая моя попытка завязать дружбу с женщинами, которые понимали, через что мне пришлось пройти за последние полтора года. А он все испортил своими мерзкими шутками. Я развернулась, чтобы уйти.

– Куда это ты собралась? – рявкнул Тюремщик.

– В детскую. Пора кормить ребенка.

Но Лапье сорвался с места, настиг меня и, схватив за плечи, притянул к себе.

– Не смей поворачиваться ко мне спиной! – взревел он.

– Пусти. Ты делаешь мне больно.

– Не смей, поняла?! – снова прорычал хозяин, наливаясь краской.

Две девушки, топтавшиеся на пороге гостиной, вздрогнули от его рева. В одной из них я узнала ту самую красотку с серыми глазами и медовой кожей, которая развлекала Лапье в таверне. Из детской послышался жалобный плач младенца.

– Хочешь, чтобы дочка умерла с голоду?

Он отпустил меня и грубо оттолкнул в сторону. Я сердито протопала через холл, вошла в детскую и захлопнула дверь. Джули сидела на кровати, укачивая хнычущую Эстер.

– Освободи меня от этого панциря! – выкрикнула я срывающимся голосом. Джули положила ребенка на подушку и бросилась ко мне. Пока она возилась со шнуровкой и крючками, Эстер продолжала пищать. Избавившись наконец от корсета, я осталась в одной нижней сорочке и панталонах, села на кровать и дала малышке грудь. Монро тихо подошел ко мне и положил голову на колени.

Итак, я в очередной раз попыталась примириться с судьбой, и снова судьба напомнила, что я имею дело с Тюремщиком, грубым и неотесанным животным. Мне стоило огромных усилий взять себя в руки и не расплакаться. Я оставалась с детьми до тех пор, пока они не уснули, а затем поднялась по черной лестнице на второй этаж.

Очутившись на площадке, я заметила, что дверь в спальню Лапье приоткрыта, а проходя мимо, услышала, как поскрипывают пружины матраса. Я замедлила шаг и осторожно заглянула в щелку. Тюремщик и его пассия с серыми кошачьими глазами предавались наслаждению: она лежала поперек кровати, а он склонился над ней, сжал в ладонях пышную грудь девушки и погрузился в ее плоть.

Я торопливо проскользнула к себе. Еще час назад я была матерью его первенца и хозяйкой дома, а теперь превратилась в наложницу, которую поселили в комнате рядом со спальней «массы», где в настоящий момент он развлекается с другой рабыней. Я подперла ручку двери спинкой стула на случай, если посреди ночи Тюремщику вздумается явиться ко мне, забралась в постель и попыталась уснуть.

Глава 21 Сисси

У пассии было имя – Сисси. Я понятия не имела, откуда она взялась и давно ли находится в тюрьме, однако представить, как Лапье снимает девушку с торгов и уводит из аукционного зала – точно так же он однажды поступил и со мной, – не составляло труда. Через три дня после званого ужина Тюремщик поселил Сисси в комнате над таверной. Крошечная клетушка, и все же это было отдельное жилье, которое девушке не приходилось делить с другими рабынями. Теперь в обязанности Сисси входила работа на кухне: она помогала Элси консервировать овощи, мыть посуду, кипятить белье и раздавать еду тем, кого держали в общей камере. Возвышение красивой невольницы встревожило меня. Несмотря на всю мою нелюбовь к Тюремщику, я все же беспокоилась о наших с ним договоренностях в отношении детей и не могла позволить чужой женщине угрожать моему положению в доме – во всяком случае, до тех пор, пока не найду способ переправить сына и дочь в безопасное место.