Желтая жена

Семьи раскидает по южным владениям – от табачных плантаций до хлопковых полей. Родственные связи будут разорваны, влюбленные навсегда потеряют друг друга. Вскоре матери зарыдают, в последний раз обнимая своих малышей, станут молить о милосердии, когда детей начнут отрывать от материнской груди. Впервые за долгое время я почувствовала единение с этими людьми. Жизнь в большом доме и рождение дочерей, отцом которых был Тюремщик, давали мне ложное чувство безопасности. Теперь же, когда он забрал детей, я поняла, что ничем не отличаюсь от остальных рабов. С самого начала Элси была права: мы с детьми принадлежим Рубину Лапье, мы его собственность. И он может сделать с нами все, что пожелает, не пощадив даже дочерей, а тем более моего сына.

Я брела позади конюшни по привычному маршруту: после того как Монро выселили из большого дома, я старалась каждый день навещать его здесь. Томми был занят рубкой дров и не расслышал моих шагов.

– Дай мне топор!

– Мисс Фиби! – Юноша вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– Я сказала – дай топор.

Томми замешкался на секунду, но затем перехватил топор и подал его рукояткой вперед.

Подойдя к колоде, на которой он рубил дрова, я размахнулась и с силой всадила острие в толстое полено. Было что-то приятное в том, как железо кроит волокнистую плоть дерева, – как будто я совершаю убийство, поражаю врага в самое сердце. Вновь и вновь я взмахивала топором и обрушивала его на полено, не обращая внимания на ломоту в плечах и вздувающиеся на ладонях кровавые волдыри. Щепки летели во все стороны, застревали у меня в волосах, а сами волосы склеились от пота и облепили щеки, лоб и шею. Когда силы иссякли, я бросила топор на землю и уселась на колоду, подтянула колени к груди и замерла, глядя в пространство. Полуденное солнце жгло кожу, но я не могла заставить себя подняться. Да и зачем? Куда мне идти?

– Мисс, – позвала подошедшая Элси. Я услышала тяжелую поступь задолго до того, как массивная фигура кухарки выросла надо мной и загородила солнце. Зеленая косынка, которой Элси обычно плотно обвязывала голову, оставляла открытыми высокий лоб и зачесанные назад жидкие седые пряди. В руках она держала миску, накрытую тканевой салфеткой.

– Масса любит своих детей, – сказала Элси. – И не причинит им вреда.

– А ведь ты предупреждала, что он дьявол. С самого начала мне следовало прислушаться к твоим словам.

– Нет смысла теперь ворошить прошлое. Да и мне стоило быть чуть полюбезнее.

Я вскинула глаза на Элси, впервые заметив морщины на щеках и ссутулившиеся плечи. Она протянула мне миску.

– Вот, держите, тушеная баранина.

Я прикусила губу, на глаза навернулись слезы: тетушка Хоуп тоже готовила тушеную баранину.

– Поешьте немного. Это поможет успокоить нервы.

Я взяла миску и выудила ложкой небольшой кусочек. Затем еще один. Теплое мясо начало заполнять желудок. Вкус у блюда был восхитительным. Я с трудом удержалась, чтобы не вылизать дно миски.

– Джули приготовила вам ванну. Идите, пока вода не остыла.

– Сисси сказала, куда они едут?

– Боюсь, что нет, – качнула головой Элси. – Но масса обожает своих дочерей. Да и Монти знает, как быть хорошим мальчиком. Ну же, хватит тут сидеть. Поднимайтесь! – скомандовала кухарка.

Я сделала, как она велела: встала с колоды и побрела к дому.

Глава 32 Ссора

Войдя в спальню, я увидела, что окно распахнуто настежь, а по комнате гуляет ветер. Заляпанный рвотой пол был вычищен, ужасный запах сменился ароматом цветов – букетик лаванды стоял на тумбочке возле моей кровати. Должно быть, Джули услышала мои шаги, потому что через пару минут раздался стук.

– Мисс Фиби, ванна готова, – сообщила она, появляясь на пороге.

– Не сейчас, – отрезала я.

Судя по печальному взгляду девушки, выглядела я ужасно и меня следовало хорошенько вымыть.

– Вода горячая, – сделала Джули еще одну попытку.

– Скажи Эбби, что она может воспользоваться ею.

– В вашей ванной комнате? – Джули склонила голову набок.

Я кивнула.

– А если масса вернется?

– Следи за входом. Поторопись, пока вода не остыла.

Джули со вздохом удалилась. Я подошла к окну и выглянула во двор. Из моей комнаты невозможно было видеть чердак, где держали Эссекса, но я не могла не думать о возлюбленном: нужно как можно скорее наложить свежую мазь на раны, иначе они снова воспалятся. Тюремщик наверняка поручил Кларенсу следить за мной. Верный пес будет бдителен как никогда, в этом можно не сомневаться. Но после того как Лапье увез детей, чего еще мне бояться? Я решила дождаться темноты и начать действовать.