Желтый дьявол(Том 3)

…Позови его к аппарату — я с ним лично договорюсь…Идет. Информируй чаше с фронта. Я тебе посылаю еще коммунистический отряд и полк Борисова. Калмыкова надо захватить живым.

По лицу комбрига тень. Он думает: «Живым? этого зверя! Ну, нет…». А телеграфисту передал:

…Там будет видно. Ну, пока. Жду Найденова…

Пока.

Не отрываясь от карты, вот уже час как сидит комбриг.

Изучает ее. Его адъютант Семенов делает пометки в блокноте, согласно указаний комбрига. Начальник его штаба разрабатывает дислокацию переброски войск на фронт.

В штабе холодно, и за окном февральская пурга.

Большая станция Иман, Уссурийской железной дороги, вся в снегу. Имано-Вакская долина лежит глубоко, закопавшись в сугробы.

«…Как-то подтянем фураж из сопок? Больно глубок снег, — думает комбриг, отвернувшись от карты к окну, ледяной корой обращенному в долину. — Как-то наши ребята выдержат такой мороз? Полураздеты… разуты. Ну… да ничего — недаром они партизаны… не привыкать…».

Станция Иман. Кабинет дежурного по станции.

— Ду-у…ду… ду-у-у, — гудит фонопор. Дежурный вызывает станцию Евгеньевку.

— Ду-уу… ду, — оттуда.

— Товарищ бригадный! можете говорить.

Снегуровский берет трубку фонопора.

— Кто у аппарата?

— …Я, начальник авиа-группы. Командируюсь в ваше распоряжение. Жду приказаний.

— Товарищ Найденов! Нужно немедленно переброситься вам с аппаратами на фронт. Место — станция Розенгардовка. Как можете скоро?

— …Придется разобрать аппараты. Погрузить… Завтра к вечеру будем на месте…

— Долго. Нельзя так. Можно ли перелететь к фронту всеми аппаратами сразу?

— …Лётом? Всей группой?

— Да.

— …Слушаюсь!

2. На аэро

Снегуровский уже на фронте и принял общее командование.

— Вот, товарищ Найденов, вам карта. А вот и задание: Калмыков с отрядом вышел из Хабаровска 5 февраля и двигается сейчас по долине реки Уссури, вверх, на нас… Идет то нашей стороной, то китайской.

Снегуровский остановился и пытливо взглянул на летчика.

— Товарищ, дело серьезное. Я уверен, что Калмыков теперь свернет в Китай и пойдет сопками. Нам нужно там где-нибудь его перехватить. Ваша задача разыскать его и определить направление. В вашем распоряжении только один сегодняшний день.

— Товарищ комфронта, вы летали когда-нибудь?

— Нет, никогда.

— Может-быть, вы полетели бы сами в первую разведку.

— Хорошо. Я согласен.

— Тогда я сейчас распоряжусь приготовить мой аппарат; я буду управлять сам.

— Очень хорошо.

Тррух… тррух… тух… жжижииии… тыррр-рырр… тыр… жжижжж, — заработал пропеллер.

Чуть вздрогнул аэроплан. Рванулся.

Ураган снежной пыли вокруг заволакивает, как туманом, на миг весь аппарат.

Плавно, чуть колыхаясь, аэроплан начинает забирать высоту. Снегуровский не почувствовал, как оторвались от земли.

Ледяной ветер свищет в плоскостях аппарата. Аэроплан все выше и выше, и станция Розенгардовка там, внизу — уже маленький квадрат домиков. Это сзади, к сопкам, а впереди — снежная равнина, такая ослепительно белая, что больно смотреть.

Вот и река Уссури, а за ней — Китай, северный равнинный Китай, Гиринской провинции.

Вдруг аппарат делает крен на правое крыло, и аэроплан круто поворачивает на север.

Снегуровский смотрит на компас и карту.

«Правильно…» — думает про себя.

Плавно жужжит мотор. Удивительно успокаивающая музыка.

Вот уже полчаса, как аэроплан идет все на север, на высоте тысячи метров.

Снегуровский ежится от пронизывающего холода. Перед собой он видит через слюдяное окно только шлем летчика.

Вдруг аэроплан резко качнулся и снова стал забирать высоту, чуть креня влево. Снегуровский увидел, что шлем летчика повернулся тоже влево и профиль Найденова в улыбке, а глаза показывают вниз.

Снегуровский чуть перегнулся за борт. Там, внизу, в долине, у подножья лесистой сопки двигался рваной лентой отряд.

Снегуровский вынул бинокль. И ясно стало видно: впереди конный отряд, за ним на подводах пехота. Дальше — вьючные пулеметы, легкая батарея на санях, за ней обоз. Несколько крытых кошовок. И сзади опять конный отряд.

«…Конному полку приходится здорово — пробивает для всех путь. Идут целиной…» — только подумал. А снизу, оттуда — несколько винтовочных выстрелов.

Найденов сделал вираж, еще раз повернулся его шлем, мелькнул профиль улыбкой, и аппарат пошел обратно.

Снегуровский еще раз оглянулся на ленту отряда, теперь уже справа кабины, и, стараясь запомнить на карте место прохождения отряда, подумал:

«Эх, если бы несколько бомбочек!..»

Но вот снова полотно железной дороги и станция Розенгардовка.

Найденов выключил мотор, и сразу стало так тихо, что Снегурсвский ясно почувствовал, как стучит его сердце.

Еще минута, и аппарат плавно садится.

Летчик и «наблюдатель» остались довольны полетом. Снегуровский прошел на станцию отогреться после полета. Там же временно его адъютант и начальник штаба организовали полевой штаб фронта.

3. Старые знакомые

На станции холодно.

Снегуровский кутается в полушубок. Но работать все-таки нельзя.

— Товарищ Семенов, хотя бы чаю вы устроили, что ли. Когда прибудет броневик и мой вагон?