Жемчуг (СИ)

  Умело лавируя в толпе, Синг вышел на Завтрашнюю улицу. Когда его нога провалилась в очередную неровность мостовой, он хмыкнул и, чуть прихрамывая от боли, продолжил путь.

  Когда кто-то пытался подать жалобу в квартальный муниципалитет по поводу мостовой, ему отвечали "завтра же с утра проинспектируем и примем решение".

  Завтра, похоже, до сих пор не настало.

  Приятно найти что-то постоянное.

  Синг спешно прошёл мимо "Склянок", через витрину которых на него сверкали алхимические инструменты, которые ему не по...

  Ах, да. Он внезапной мысли он сбился с шага.

  Теперь ему по карману вся грёбаная лавка.

  Только вот ему это не надо. И сам факт этого совершенно не радует.

  Так же равнодушно он прошёл мимо "Книжные Раритеты По Доступным Ценам", от витрины и хранилища которых раньше не мог оторваться.

  А город вокруг бурлил и кричал, как обычно. Стайки пьяных или готовых к пьянству студиозов кружили тут и там, горожане тащились по своим делам, приезжие торговцы или рабочие пытались найти нужные дома. Откуда-то со стороны Мыльной улицы прозвенел колокол - наверняка храма святого Натана, подумал Синг.

  Всё так знакомо. Но... Синг чувствовал, будто что-то не так. Ему было неуютно здесь. Он не мог расслабиться с тех пор, как в его каюту - прервав его очередной приступ морской болезни - втащился капитан и сообщил, что Мёнхен виден на горизонте.

  Ничего в Мёнхене, похоже, не менялось.

  "Значит, - вздохнул Синг, срезая через грязный переулок, - изменился я."

  Ну, ничего. Он разберётся с этим. Главное сейчас - семья. А потом - Лесте.

  И где-то в этом промежутке узнать, не тут ли эти дурни. Варг и Пёрышко.

  Старая улица - или же Уныние, как именовали её не-живущие на этой улице, - встретила Синга своими обычными дневными запахами. Мыльная вода, дым, стряпня и тоска.

  Когда он шёл по пыльной дороге - которую, надо же, до сих пор не замостили - , он чувствовал, как на него со всех сторон таращатся.

  - Это что, Дегнаре-то?- услышал он неуверенный голос старика Таруотера, старого пьяницы.

  - Синголо, что ли? - спросил кто-то.

  Синг криво ухмыльнулся.

  Ну хоть тут-то его узнают.

  Поудобнее перебросив через плечо сумку, Синг со вздохом остановился перед родным - и ненавистным - домом.

  Штукатурка осыпалась ещё больше, а сам дом стал будто бы ещё меньше.

  Синг искренне не хотел стучать в эту старую, обшарпанную дверь. Но...

  Но его ноги сами сделали два шага, а его рука сама несколько раз осторожно, едва ли не любовно, стукнула в дверь.

  - По голове себе постучи! - раздался сзади прерывающийся, слабый голос. - Зачем так колотить?! Дверь хочешь расшибить?!

  Синг улыбнулся с холодной улыбкой.

  Рябая старуха, высунувшись по пояс, бешено смотрела на него из окна второго этажа.

  - Когда ты уже сдохнешь, старая карга? - ласково спросил Синг, всё ещё улыбаясь.

  Старуха от возмущения затряслась и уже готовилась ответить что-то. По улице прошло движение - все удивлённо смотрели на Синга.

  А затем мир сузился до одной маленькой двери, замок которой загрохотал.

  Синголо почувствовал, как внутри нарастают и сплетаются паника и восторг.

  А затем на пороге показался Вердео.

  - О. Наконец-то, - пробормотал он, делая знак входить.

  Паника и восторг умерли одновременно, оставляя обиду и разочарование.

  Синг как-то опустошённо вошёл внутрь.

  Дом пах... Домом. И затхлостью.

  - Я давно уже ждал тебя, - меланхолично проговорил Вердео, принимая у Синга сумку. - Ты должен был добраться вчера, если мои сведения верны.

  - Не хочешь сказать "привет" или что-то вроде?

  - Считай, я с тобой и не расставался, - вздохнул Вердео, глядя на Синга снизу-вверх. А затем степенно, важно протянул ему руку. - Добро пожаловать домой, Синг.

  Синг крепко пожал руку с комичной серьёзностью.

  - Похоже, ты теперь взрослый и серьёзный!

  - Приходится, - Вердео посмотрел на него взглядом, от которого улыбка замерла на лице Синга, а все слова ухнули в какую-то бездну. - Не хочешь спросить, почему открыл я, а не мама? Почему никто не спрашивает, кто там пришёл?

  Синг сглотнул.

  - Почему? - испуганно прохрипел он.

  Вердео вздохнул. А затем как-то устало сел на разваливающийся стул, на который обычно они ставили просушиться или проветриться обувь.

  Синг с ужасом понял, что обуви больше нет.

  - Отец - месяц после твоего отплытия. Пожар. Кто-то поджёг склад, а он как раз проверяли последнюю партию. Склад обрушился прямо на них, когда они пытались его потушить. Или вынести что-то оттуда. Не знаю, я не разбирался.

  Синголо почувствовал, что мир уходит у него из-под ног и спешно опёрся на стену. Что... Как... Нет! Этого не может быть!

  - Анзьяно - три дня спустя, - голос Вердео доносился будто бы издалека. - Кто-то зарезал его в подворотне. Оставили записку. "Вот что бывает с теми, кто не возвращает долги".

  Синг судорожно вздохнул - воздуха не хватало.

  - Мать - две недели спустя, - механически продолжал Вердео. - Всё время плакала и молилась. А затем... Ну. Ты же лекарь. Знаешь, как оно бывает.

  Синг медленно сполз на пол и обхватил голову руками.

  - Младшие... Что с младшими? - только и смог выдавить он.