Жемчужина, сломавшая свою раковину

Однако вечерами, когда все расходились по комнатам и дом погружался в сон, Шекиба лежала с открытыми глазами и думала, что по-прежнему остается здесь чужой и всегда ею останется. И Шекиба приняла это как факт: ей никогда не стать частью семьи Азизуллы. Приют в этих стенах ей обеспечен лишь до тех пор, пока она работает до кровавых мозолей.

Потому что она была Шекибой — даром, который всегда можно передать в другие руки так же легко, как и принять.

Глава 10 РАХИМА

Тетя Шаима рассказала нам, как изменилась жизнь бабушки Шекибы, а теперь к изменившимся условиям жизни предстояло приспособиться мне. Я должна была научиться общаться с мальчишками. Одно дело — гонять с ними в футбол, толкаясь и время от времени получая пинки по ногами, и совсем другое — непринужденно болтать, возвращаясь домой после школы. Абдулла и Ашраф вели себя свободно — они могли запросто хлопнуть меня по плечу или даже обнять рукой за шею, как принято у мальчиков в знак особой дружеской симпатии. Я улыбалась и шутила, всячески стараясь не показывать смущения, которое охватывало меня всякий раз при подобном проявлении чувств со стороны моих приятелей. Хотя первой реакцией было инстинктивное желание отпрянуть в сторону.

Если же я являлась домой раньше Муньера, мама-джан удивленно вскидывала брови.

— Почему так рано? — озабоченно спрашивала она.

— Потому что, — угрюмо отвечала я и отламывала здоровенный кусок от лежащего на столе хлеба.

— Рахим!

— Извини, мама-джан, я голоден.

Мама слегка покачивала головой, улыбалась и снова принималась чистить картошку.

— Послушай, Рахим-джан, — помолчав, говорила она, — ты должен быть на улице, бегать и играть с мальчиками. Потому что именно так мальчики и проводят время. Ты понимаешь меня, детка?

До сих пор мама-джан продолжала крайне щепетильно относиться ко всему, что касалось моего «превращения» из девочки в мальчика. Думаю, она опасалась, что иначе сама перестанет верить, будто ее дочь стала сыном.

— Да, мама-джан, но иногда мне не хочется играть с ними, потому что… потому что они все время толкаются.

— И ты толкайся.

Ее ответ удивил меня, но, судя по лицу, мама-джан говорила вполне серьезно.

Обычно нам внушали, что мальчики и девочки не должны прикасаться друг к другу, но сейчас моя собственная мать советовала нечто прямо противоположное.

Папа-джан провел дома целых три дня, и все мы были на взводе. Его раздражали резкие звуки и даже запахи. Раздражение выливалось в поток нескончаемой брани, за которым, если у отца хватало сил подняться с лежанки, могла последовать и оплеуха — любому, кто имел несчастье подвернуться под руку. Большую часть дня он сидел в гостиной и курил свои сигареты. Густой сладковатый дым полз по комнатам, от него начинала болеть и кружиться голова. Мама-джан старалась с утра пораньше выпроводить нас во двор, где мы оставались до самого вечера. Иногда кто-нибудь из наших дядей приходил к отцу, они вместе сидели в гостиной, курили, говорили о войне, о Талибане, но никто из них не курил так много, как папа-джан.

— Интересно, как бы мы жили, если бы дядя Джамал был нашим отцом? — спросила однажды Рохила.

Они вместе с Шахлой снимали с натянутой во дворе веревки высохшее белье. Услышав вопрос сестры, Шахла замерла с поднятыми вверх руками.

— Рохила!

— Что?

— Да как такое вообще могло прийти тебе в голову?!

Я слушала краем уха разговор сестер, однако мое внимание было занято шариками для игры в марблс.[13] Сделав бросок и в очередной раз промазав, я нахмурилась — нет, все же Ашраф много искуснее меня.

— Сосредоточься на цели, — учил меня Абдулла. — Смотришь только вперед! Все внимание на шарик, который лежит перед тобой.

Я замерла, когда он взял меня за руку, показал, как следует правильно держать пальцы, и подогнул мой мизинец, чтобы он не мешал наносить удар. Абдулла был мальчиком, а я — девочкой, и он всего лишь учил меня играть в марблс, но я все равно подумала, что сказала бы мама, если бы увидела, как мальчик держит меня за руку. Или отныне это тоже в порядке вещей, так же как толкать их, если тебя толкнули?

Да, Абдулла был прав — если сосредоточиться на цели, удар выходит сильным и точным. Сегодня я непременно выиграю у Абдуллы. Ну хорошо, не у Абдуллы, но у Ашрафа — наверняка. Похоже, я становлюсь искусным игроком в марблс.

— Шахла, незачем так кипятиться, я просто задала вопрос, — долетел до меня голос Рохилы.

Шахла смерила Рохилу укоризненным взглядом.

— Это не просто вопрос! — прошипела она. — Давай поглядим, что будет, если ты задашь свой просто вопрос в присутствии папы-джан! И вообще, дядя Джамал не в себе. Ты обратила внимание, как он смеется? А как двигает бровями? — Передразнивая дядю, Шахла склонила голову набок, заломила брови дугой и свела их на переносице, затем придвинулась вплотную к Рохиле и разразилась утробным смехом. Получилось очень похоже.

— Будь у нас другой отец, все вообще было бы иначе, — подала голос молчавшая до сих пор Парвин.

Рохила, хихикавшая над ужимками Шахлы, обернулась и вопросительно уставилась на Парвин.