Жемчужница (СИ)

Мужчина едва заметно кивнул и чуть улыбнулся ей, прикрывая глаза на мгновение с каким-то странным облегчением, словно избавился от тяжелой ноши, и Алана отчего-то подумала… что никто не знал. Может, знал старший брат Тики, но вот близнецы… знали ли они, если Тики вздыхает столь облегченно?

— Мой страх — это мой грех, — между тем произнес мужчина, — а мой грех — это моя трусость и слабость духа. Но у меня было время для их искупления и есть еще по крайней мере хотя бы лет семьдесят, если меня не убьют раньше, — с усмешкой произнес он, и Алана снова прижалась щекой к его плечу, сосредоточиваясь на произнесенных словах. — А у тебя времени справиться с этим не было. И тебе… не стремились помочь.

— Но я сама не помогла им, Тики, — тихо усмехнулась девушка — и вдруг выдохнула: — А может, Шан и Роц — это моя расплата? Как я могу побороть страх, в котором не смогла спасти не то что близких, но даже саму себя?

Эта мысль на самом деле показалась ей весьма… правильной. У них с Тики были разные подходы к пониманию жизни, и хотя подход мужчины нравился ей больше ее собственного — слишком беспощадно-сурового и буквально самоуничтожающего — она не могла сразу перестать думать так, как думала изначально, ведь ее образ мыслей формировался веками еще с самого детства.

Впрочем, Тики оказался куда мудрее нее, как видно, и возраст тут явно был совсем ни при чем.

Мужчина вздохнул как-то обреченно, словно услышал что-то неприятное, неправильное, но ничего поделать в этим не мог, и успокаивающе улыбнулся.

— Ну что же ты за дурочка, — прошептал он, прижимая опешившую от таких слов Алану к себе. — Как можно расплатиться за то, в чем твоей вины нет? — девушка протестующие замотала головой, готовая уже возразить ему, но Тики мягко поцеловал её в висок, потеревшись о скулу носом и заставив этим жестом замолкнуть то ли от смущения, то ли от наслаждения. — Ты была всего лишь маленькой девочкой, а детям свойственно бояться, слышишь? Никто тебя не винит в смерти братьев и сестёр, а потому и никакой расплаты за это быть не может. Это не твой грех, а тех, кто лишил тебя их, — твёрдо произнёс он, серьёзно смотря ей в глаза, вселяя свою непоколебимую уверенность, и Алана на мгновение подумала, что, возможно, мужчина был и прав, но собственные вина и обида на саму себя сразу же затопили новой волной.

— Я обладала силой, Тики, с помощью которой могла их спасти, с помощью которой сама могла спастись… — начала девушка, замотав головой, но Микк сердито встряхнул её за плечи, рывком усаживая на кровати, и нахмурился, нависнув над ней подобно мрачной туче.

— Этой силой невозможно кого-либо спасти, и ты сама это прекрасно понимаешь, — серьёзно проговорил он, смотря Алане прямо в глаза, словно гипнотизируя, словно заставляя поверить себе, и вдруг как-то просяще выдохнул: — Ты была ещё совсем крохой, слышишь! Сколько тебе было?

— Около ста… Где-то лет пять по-вашему, — пробормотала Алана, совершенно выбитая из колеи.

— Ну и что могла сделать пятилетняя девочка против компании ублюдков? — сморщился Тики. — Наши дети в таком возрасте еще не могу контролировать свой дар и только учатся хотя бы его обуздывать! Что могла сделать ты, да еще вдали от воды?

— А что мог сделать пятнадцатилетний мальчик против пирата? — Алана взяла его лицо в ладони, ощущая, как кожу чуть царапает легкая, едва заметная щетина (она слышала давно-давно от Ювнии, что люди — вот чудачество! — с возрастом начинают брить лезвиями волосы на своем теле), и облизывая пересохшие от волнения губы.

Тики на секунду остановился взглядом на ее губах — и тут же невесело усмехнулся:

— Мальчика обучали фехтованию в семи лет, и он мог хотя бы вылезти из бочки, чтобы отвлечь пирата, пока не подоспеют взрослые, — девушка шумно выдохнула и обняла его, издавая нервный смешок и совершенно не представляя, что на это сказать.

— Откуда у тебя ответы на все мои вопросы? — наконец выдохнула она ему на ухо, и ей показалось, мужчина даже как-то напрягся и вздрогнул. О причине оказалось только догадываться, но его объятия стали только крепче и, кажется, надежнее даже. — Откуда ты такой умный взялся?

Еще Алана хотела сказать о том, какой он потрясающий, и как ей хорошо рядом с ним, и как она не хочет все это заканчивать, и как она хочет к нему прикасаться, и как у нее сейчас загнанно сердце бьется… Но в итоге — только зевнула, ужасно неожиданно даже для самой себя, — и Тики засмеялся, ничего, конечно же, не ответив.

— Давай спать, — вместо этого сказал он и ласково погладил ее по растрепавшимся вконец волосам. — День завтра долгий и сложный, завтра мы доберемся до Медового луга, а там в это время обычно люди с окрестных селений собираются на праздник.

Алана встрепенулась, услышав волшебное слово, и удивленно взглянула на поерзавшего на месте Тики.